перенапряжение — вот и все. Напряжений у него сегодня предостаточно. Последняя капля… вернее, последний булыжник по голове — черный эгрегор пейсмейкеров. Если даже грагалу трудно выйти из-под контроля мощного пси-воздействия (интересно, сколько участников рыли этот колодец смерти?), то чего ждать от неопытного мальчишки…
«Не так все просто, — заметил внутренний голос. — Юноша вскрикнул, когда ты ударил себя в лицо».
«В самом деле! — насторожился Кир-Кор. — Маракас!..»
«Есть интротомы, воспринимающие эхо болевого удара».
«Значит, стреляя в себя из альгера, я…»
«…Ты одновременно стрелял и в Лирия Голубя, правда, он ощутил более мягкий удар».
«Так… Сначала он сам себя „мягко“ ударил выстрелом в Ярару, а затем — я его… „мягко“… Плюс удар от пейсмейкеров».
«Да еще неизвестно, как глубоко он успел улететь в колодец забвения…»
«Бедняга. Дорого обошлась ему стажировка с грагалом».
Дейр Магнес на вызовы не отвечал.
С нехорошим предчувствием Кир-Кор развернул бриду интерьерного видеома и осмотрел медотсек. Медик по-прежнему сидел пристегнутый в своем кресле, но его уцелевший после стычки с Ярарой глаз смотрел неподвижно. Очень похоже на то, что Дейр Магнес в колодце забвения долетел до самого дна… «Жаль, если так, — угрюмо подумал Кир-Кор. — Единственный приличный человек был в пейсмейкерском экипаже…»
4. КОЛОННАДА СМЕРТИ
Справа от шверцфайтера, слева, сверху и сзади пристроились на параллельных курсах, сверкая сигнальными огнями и яркой подсветкой, четыре люфтшниппера. Взяли, как говорят пилоты, в конверт.
— Клен ты мой опавший!.. — тихо продекламировал Кир-Кор.
Это были мощные аэрокосмические многоцелевые машины с вооружением, по качеству не уступающим вооружению шверцфайтера… Он бросил взгляд на автокарту маршрутного сопровождения: шверцфайтер шел над акваторией Авачинского залива, и красный пунктир визиро-навигационного указателя курса пульсировал в направлении Авачинской бухты. Визуально — сквозь блистер — уже наблюдалось зарево Петропавловска. А в окоеме нижнего обзора на бархате ночной поверхности залива светился драгоценной камеей овал плывущего к родным берегам декамарана.
Люфтшниппер, который был справа, вдруг выдвинулся из конвойного строя вперед и, мигая светосигналами, покачал плоскостями — словно бы кто-то помахал в темноте подсвеченным по контуру искрящимся кленовым листком. Кир-Кор задействовал двухстороннюю связь и всю бортовую иллюминацию.
— …наю отсчет времени последнего предупреждения, — громко, четко и твердо прозвучал в рубке на геялогосе красивый, рокочущий, прямо-таки артистический баритон. — На исходе этой минуты шверцфайтер будет атакован, взят на абордаж. Десять секунд…
— С таким замечательным баритоном не летать бы, а в опере петь, — поделился впечатлениями Кир-Кор.
— Где-где?!
— Ну, не знаю… в Большом, наверное, в «Ла Скала» или в «Гранд-Опера». Прекратите отсчет, оставьте угрозы и давайте вежливо поговорим. С кем имею честь разделить непредсказуемые результаты нашего внезапного свидания?
— Кто вы? — мгновенно отреагировал баритон. — Название организации? Ваше имя? Отвечайте прямо, вилять не советую.
— Вы не ответили на мой вопрос, эвандр, — сухо заметил Кир-Кор. Он развернул бриду «А» для набора команд экстренной подготовки залпа арабайнеров.
— В этом секторе вопросы задаю я, — пояснил баритон.
— На каком основании?
— На основании двадцати четырех арабайнеров моей эскадрильи.
— Да, у меня их поменьше… Начнем?
— Эй-эй, «тюльпан» открыл оружейные гнезда! — звонко выкрикнул кто-то на чистейшем русском языке и добавил в конце неприличное слово.
— Брек! — произнес баритон, и люфтшнипперы все разом, как по команде, отвернули на безопасную дистанцию, погасив бортовые огни; остались только мигалки на стабилизаторах обратной стреловидности, торчащих под зализанными скулами блистеров.
Пока незваные гости были заняты на маневре, Кир-Кор тоже убрал бортовые огни и увеличил дистанцию между собой и конвоем. Вспомнил о светящейся метке, опять включил бортовые огни.
— Н-ну, наглец!.. — возмущенно выразил свое удивление баритон. — Занять боевую позицию над «тюльпаном», взять на прицел!
Кир-Кор резко бросил шверцфайтер вправо и вниз — в сторону овала примеченного ранее декамарана. Маневр глубокого бокового скольжения, почти пике.
— Смотри, командир! — крикнул звонкоголосый.
— На что он рассчитывает?! — проговорил кто-то менее звонкоголосый, но с отчетливо уловимым изумлением в голосе.
— На твои слабые нервы, «ромашка».
— Минуту «тюльпан» у нас выиграл, — насмешливо произнес кто-то четвертый. — Что дальше?..
— Ничего он, «фиалка», не выиграл, — не согласился звонкоголосый. — Позволь, «гвоздика», я одним ударом аккуратно сниму с разбойника скальп. У меня его «шляпа» под прицелом, как на ладони.
— Отставить! — твердо скомандовал баритон. — Еще, чего доброго, снимешь скальп с кого-нибудь на декамаране.
— С капитана, — забавляясь, уточнил «фиалка».
— Кроме капитанского, там двадцать тысяч потенциальных скальпов, — добавил «ромашка». — А если это «Тайфун», как нам сообщили, то — двадцать одна.
— Да, этот дека — «Тайфун».
— Что-то надо делать, «гвоздика»! — не унимался звонкоголосый.
— Не спеши, «резеда». Если «тюльпан» не сядет на палубу дека — будем продолжать теснить его на северо-запад. А вот если сядет… что ж, умываем руки. Там ему намнут бока парни МАКОДа. Надо думать, после того, как он сбил их товарища, они сейчас с очень большим интересом следят за нашей полемикой.
«Не пейсмейкеры, — подумал Кир-Кор. — Но и не эскадрилья МАКОДа… Значит, „финистам“ от пиратов все же досталось…»
От посадки на палубу он решил воздержаться. В долю секунды промелькнул внизу ярко освещенный овал палубы декамарана — Кир-Кор успел увидеть в центре овала двух «финистов», голубую «шляпу» шверцкаргера, несколько реалетов, группки людей и нечто вроде белого бурта хлопковых кип среди луж на дне обезвоженного бассейна… Он вывел аэромашину в горизонтальный полет, включил бортовые огни и довернул визуально в сторону заревых облаков над Петропавловском. Сказал в эфир:
— Теснить не надо. Северо-запад — это мне по пути. Только без глупостей. Я неплохо вооружен — одним залпом накрою всю вашу клумбу.
Четверка люфтшнипперов мгновенно сомкнулась конвойным конвертом, но уже без парадной иллюминации, лишь в контурно-габаритных точках «кленовых листов» — на носу, на стабилизаторах, на кончиках несущих плоскостей и на куцем, как у лягушонка, хвосте — мигали крохотные малиново-красные огоньки.
— Складывается впечатление, что мы имеем дело с матерым преступником, — пророкотал баритон
