– Не из-за Болгарии! – заверила Саша.
– Угу... – недоверчиво кивнул папа.
Зал кинотеатра переполнен. Саша с родителями и Вадимом пробрались на свои места. Вначале Вадим сел рядом с Сашей, но мама, покосившись на них, попросила шепотом:
– Вадим, ты не против поменяться со мной местами? Мне отсюда плохо видно!
Вадим удивленно глянул на зрителей впереди: перед мамой – лысенький плюгавый дядечка, голова которого еле виднеется из-за кресла, а перед ним – дородная бабища с «халой» на полэкрана, но послушно пересел.
Саша разгадала мамин маневр: боится, а ну как вдруг Вадим сойдет с ума и станет вести себя, как другие мальчики в кино, – Саше об этом рассказывали подружки. Если честно, Саше было очень любопытно: как это они не стесняются целоваться, а может, и кое-что еще, когда в зале столько народу? Интересно было бы попробовать, но Вадим всегда вел себя прилично, даже когда родителей не было рядом, а просить не станешь ведь... Саша хихикнула, мама строго посмотрела на нее и внимательно уставилась на экран.
Перед фильмом пустили журнал «Новости дня». Бодрый диктор рассказывал, что советскаямолодежь гневно осуждает некоторых своих представителей, увлекшихся тлетворными западными влияниями. Тлетворные влияния были представлены в виде «балдеющих» на сейшенеприхиппованных юношей и девушек. Взамен советской молодежи предлагались достойные формы проведения досуга: освоение новых увлекательных специальностей, например – комбайнера, штамповщика, штукатура. Вдохновенные лица рабочих, занятых этим полезным трудом, должны были выгодно отличать их от развязных «хипарей».
– Жалко, – вздохнула мама, – я думала, «Ну, погоди!» перед сеансом покажут.
Но папа успокоил ее:
– Надо проявлять понимание, Антонина.
Вдруг рука Саши дернулась к шее. Она испуганно обернулась.
В кресле за Сашей сидел тот самый длинноволосый молодой человек. Он легонько дул Саше в шею, развевая дыханием ее светлые кудряшки.
Саша обомлела: полный кинотеатр народу, рядом – родители, Вадим, а он еще и пальцем провел по Сашиной шее, как бы нежась в шелковистости ее прядки.
– Это вы?!! – шепотом изумилась Саша.
Молодой человек улыбался нежно и как-то... «нагло», – как определила Саша.
– Вот оно и началось.
– Да что началось?! – совсем растерялась Саша.
И тут вмешалась мама:
– Кино началось!
И правда – на экране пошли первые кадры знаменитого фильма.
Саша смущенно отвернулась от молодого человека с опасным взглядом, а мама строго заметила ему:
– А вы, молодой человек, прекратите разговаривать!
А он наклонился к Сашиному уху и тихо запел «Дом восходящего солнца»:
–»Мама, скажи своим детям, чтобы они не были такими, как я, иначе они проведут всю жизнь в доме восходящего солнца!»...
Саша замерла с восторженным страхом и любопытством, но в этот момент возле дверей возникли шорох и суета.
Саша повернулась туда: двери в зал распахнулись и, несмотря на сопротивление билетерши, в зал втиснулась длинноволосая компания.
– Куда! Безбилетники! – возмущалась строгая тетенька.
Но группа молодых людей уже растворилась в темноте.
– А ну, выходите! Кому сказано! – не унималась билетерша.
Счастливые обладатели билетов выкрикивали из зала:
– Не мешайте! Тише! Дайте кино посмотреть!
Скандал утих, Саша снова оборачивается, но... молодого человека за ней уже нет.
Саша погрустнела, съехала на кресле пониже, подперла голову ладошкой.
И не такое уж интересное это кино...
Напевая песню из фильма, народ потоком выливался из кинотеатра на прохладную вечернюю улицу.
Вышла и Саша с родителями.
– Какие чувства! И ведь все без рук! – восторгался папа.
А мама взволнованно обмахивалась веером с надписью «Привет из Крыма!»:
– На мой взгляд, слишком много жестокостей. Все-таки «Зита и Гита» помягче.
Вадим выбрал момент для разговора с Сашиным папой:
– Владлен Николаевич, мне предлагают общественную нагрузку в райкоме комсомола взять. Я посоветоваться хотел – вы как думаете?
– А что тут думать! – хохотнул папа. – Дают – бери! Ты по комсомольской линии, знаешь, как пойдешь: мы тебя не догоним! Я могу поговорить с людьми в райкоме.
Саша, глядя на мужчин, тоскливо вздохнула: скучно.
– А я мороженого хочу... – попробовала она покапризничать.
Мама вынула из сумочки рубль:
– Пойди купи всем.
Саша хмыкнула, направилась к тележке мороженщицы.
А Вадим, кажется, и не заметил, что она ушла, продолжал «мужскую» беседу:
– Да, но, Владлен Николаевич, это может помешать аспирантуре. Понимаете, если добросовестно заниматься и тем и другим...
– Да что твоя аспирантура против райкома! – махнул рукой Сашин папа.
Саша стояла в очереди. К ней подскочила невесть откуда взявшаяся Герда.
– Ой, некурящая! Привет!
Не дожидаясь ответа, Герда схватила Сашину руку и высыпала ей в ладонь мелочь.
– На все возьми. – Герда затянулась сигаретой, и Саша на всякий случай глянула: не смотрит ли в их сторону мама – нравоучительных бесед потом не оберешься! Но мама, к счастью, что-то внушала Вадиму. Наверное, снова сказал «очень прекрасно» или «имеет место быть».
– Ты тоже была в кино? – поинтересовалась Саша.
– Не я, а мы, – гордо сообщила Герда. – Слышала, как билетерша на нас орала?
– А... вы – это кто? – не поняла Саша.
– Мы – это «система»! – торжественно объявила Герда.
– Какая система? – удивилась Саша.
– Хиппи! – гордо заявила новая Сашина знакомая. Она показала Саше на стоящую поодаль компанию длинноволосых, причудливо одетых молодых людей, которых опасливо обтекала толпа.
– Краснодарская система за винилом приехала.
Саша кивнула, сделав вид, будто поняла все, что сказала Герда, и вдруг изумленно ахнула: площадь перед кинотеатром пересекал тот самый загадочный молодой человек. Он на ходу кивнул «системе», а заметив Сашу, помахал ей рукой и улыбнулся особо.
– Ты что, Солнце знаешь?! – удивилась Герда.
– Солнце?! – «Ага, видимо, его так зовут. „Солнце»... Да, собственно, никак иначе его звать и невозможно. Именно Солнце...» – Н-ну... немного, – промямлила Саша. – А он тоже из вашей «системы»?
– Солнце – сам система, – мечтательно призналась Герда, провожая того нежным взглядом.
На площадь пришли еще двое длинноволосых парней и, поздоровавшись с краснодарскими собратьями, направились к Герде. Герда кивнула Саше:
– Сейчас я тебя познакомлю.
Из колоритной парочки юношей в экзотических одеяниях один – маленький и коренастый – постоянно пребывал в движении, а второй – высокий и тощий – двигался медленно, как бы нехотя, с постоянной
