— Каждый раз один и тот же официант, — сказал Капроски, радуясь перемене темы. — Если Росси и покидал номер, то только между этими заказами, хотя, откровенно говоря, мне это не кажется возможным. Время между заказами плюс время ожидания, пока их принесут к нему в номер… — Он покачал головой. — Ему же надо было находиться в номере, когда официант приходил. Нет, этот «Фарнсуорт» находится довольно близко от «Пендлтона», но не так чтобы очень. Конечно, можно проверить такси, но у «Пендлтона» нет стоянки, а идти ловить такси на угол — это потеря времени. Даже если предположить, что он бежал. А надеяться на то, что подцепишь случайную тачку в такой поздний час…
Клэнси нахмурился.
— Там есть бар, открытый круглосуточно, но нет стоянки такси?
— Ну, бар открыт не круглые сутки, — заметил Капроски. — Он закрывается в половине пятого утра. Но вообще-то правильно: бар есть, а стоянки такси — нет. Слушай, лейтенант, многие дрянные отельчики имеют лицензию на торговлю спиртным, но не имеют лицензии на стоянку такси.
— Ладно, поехали дальше, — сказал Клэнси. Он подвинул к себе записную книжку, взял ручку и приготовился записывать. — Значит, он не выходил из номера всю ночь. Или, во всяком случае, в том временном промежутке, который нас интересует. — Он вдруг поднял голову. — А в официанте ты уверен?
Капроски немного смутился.
— Я об этом тоже думал. Но я проверял. Он мне не соврал.
Клэнси пристально поглядел на него, но ничего не сказал.
— Они не знают, были у него посетители?
Капроски торжествующе расплылся.
— Да, — сказал он довольно. — Были!
— Да? Говори же! Кто?
Капроски пожал плечами.
— Кто — не знаю, но кто-то приходил к нему примерно в половине четвертого утра. По моим подсчетам.
— По твоим подсчетам? Почему?
— Официант сказал. Из бара. Всю ночь он носил в номер Росси по одному стакану, но около половины четвертого он, говорит, отнес туда два.
Клэнси задумался.
— Выпивка одинаковая?
— Я об этом тоже подумал, лейтенант, — ухмыльнулся Капроски. — Нет, разная.
Клэнси кивнул и сделал пометку в книжке.
— А почему официант так точно назвал время?
— Выходя из бара, они оставляют талон в регистрационной книге. Мы нашли бумажку.
— Он не видел, кто был в номере, когда принес заказ?
— Нет. Он говорит, Росси встретил его в дверях, расплатился и взял поднос. Ему это вовсе не показалось странным — в этой дыре постояльцы так часто делают. У них, бывает, гости просиживают в номерах всю ночь — и отнюдь не все во фраках.
— А что носильщик? Он что-нибудь помнит? Или лифтер? Он никого не поднимал на его этаж в такой поздний час?
— У них лифт автоматический. Носильщик ничего не знает. Я думаю, что гость поднялся пешком по лестнице. Так его бы никто не заметил.
Клэнси посмотрел в книжку. Он написал только одно слово: «выпивка». И все. Стэнтон прокашлялся.
— Похоже, что этот Росси просто обеспечил себе алиби, — сказал здоровяк-детектив. — Заказывая себе выпивку в номер каждые полчаса.
— Не знаю, не знаю, — задумчиво произнес Клэнси. — Вряд ли. Если он действительно никуда не выходил из отеля, он мог бы обеспечить себе алиби, просто сидя в холле внизу у всех на виду. А если он делал эти заказы намеренно, тогда он бы поостерегся сделать дополнительный заказ в три тридцать.
Док Фримен, внимательно слушавший разговор, поднял руку.
— Не знаю, что все это значит, — сказал он, — но из рассказа Капроски мне стало ясно, что просто этот тип любит выпить. Ему пришлось не спать всю ночь, дожидаясь гостя, и он просто убивал время за выпивкой.
— Мне тоже так кажется, — согласился Клэнси. Вошел патрульный в форме, с трудом удерживая в огромных ладонях четыре картонки с кофе. Он осторожно поставил стаканчики на стол и удалился. Клэнси взял один, снял крышку и поднес к губам. Лицо его обдало горячим освежающим паром, он подул, отхлебнул, сморщился: ну и вкус! — и с отвращением поставил стаканчик на стол.
— Ладно, Стэн, — сказал он, придвигая книжку и развернувшись к рослому детективу. — Теперь тебя послушаем.
Стэнтон торопливо отпил кофе, поставил стаканчик и достал свои записи. Но не успел он начать свой доклад, как зазвонил телефон. Клэнси сделал Стэнтону знак подождать и снял трубку.
— Лос-Анджелес на линии, — сказал сержант.
Клэнси сжал трубку.
— Алло?
— Алло! Лейтенант Клэнси? Это сержант Мартин из лос-анджелесского Бюро идентификации. Вы, ребята, работаете допоздна, я смотрю!
Клэнси не отреагировал. Он придвинул книжку ближе и зажал трубку щекой.
— У вас есть для меня что-нибудь, сержант?
— Энн Реник, — ответил сержант Мартин официальным тоном, точно декламировал собственную автобиографию. — Урожденная Энн Повалович, родилась в Денвере, штат Колорадо, в 1934 году. В 1943 году вместе с родителями переехала в Лос-Анджелес — отец получил здесь работу на военном заводе. В 1952 году она окончила Голливудскую среднюю школу. В 1959-м вышла замуж за Альберта Реника. Судимостей нет — у обоих. В наших досье отпечатков нет. — Сержант оставил свой официальный тон. — Боюсь, не слишком много, лейтенант. Судя по тем скудным сведениям, что нам удалось раздобыть, похоже, это добропорядочная супружеская пара.
— А чем она зарабатывала на жизнь? — спросил Клэнси. — Или она была домашней хозяйкой?
— Вы сказали «была»?
— Да. Так чем же она зарабатывала?
— Она недавно начала работать маникюршей в салоне красоты одного из отелей в Голливуде. Чем занималась раньше, нам неизвестно. Так вы сказали «была». Что с ней?
— Она убита. А что ее муж? Он чем занимается?
— Торговец, продает подержанные машины. Похоже, у них дела шли неплохо. — Сержант замолчал, понимая, видимо, сколь смешно прозвучали его слова в свете только что полученной им информации. — И как ее убили?
— Зарезали. — Клэнси думал о своем. — У них не было там врагов?
— Это мы не проверяли, — медленно сказал сержант. — Мы послали к ним в квартиру сотрудника: они живут совсем рядом с нашей конторой — это можно считать маленьким чудом для Лос-Анджелеса, — и он поговорил с их соседями. Все о них отзываются очень хорошо. Потом наш сотрудник поговорил с владелицей салона красоты. Энн Реник, оказывается, попросила у нее отгул. Сказала, что уезжает повидаться с друзьями. — Он помолчал. — Теперь я думаю — это странно. Только приступила к новой работе, и вдруг — не прошло и недели, как просит отгул. — Сержант добавил чуть ли не обиженно. — Но утром вы не сказали, что она убита.
— А утром она была жива.
— А… — В трубке повисла пауза. — Ладно, мы продолжим проверку. Вас еще что-нибудь сейчас интересует?
Клэнси задумался.
— А что Джонни Росси?
— Джонни Росси? Гангстер?
