и шлемах, закрывавших лицо, они казались мрачными и грозными, патрули были буквально всюду. На щитах был изображен герб Каль Анара — красный василиск. Жители города боялись солдат, и на то были причины. Несколько раз Нестору и Гурну довелось наблюдать, как воины произвольно выхватывали людей из толпы и избивали почти до смерти.
Происходили и казни — за любую, самую мелкую провинность. Не проходило и дня, чтобы где-нибудь в городе какой-то бедолага не закончил свои дни на виселице. Что случится, если выяснится, что Нестор и Гурн преступники, разыскиваемые у себя на родине, убийца не хотел даже и думать.
Страх в Каль Анаре был вездесущим. Ни смеха, ни приветливых лиц… а если такое случалось, то мгновенно улетучивалось, как только вдалеке появлялись солдаты. Но страх был вызван не только черными воинами — причины были глубже.
Жители города то и дело с опаской глядели на башню, возвышавшуюся над городом. Что бы ни таилось там, наверху, оно было истинной причиной страха, душившего Каль Анар. Поначалу Нестор и Гурн не заметили этого, но чем дольше они находились в городе, тем больше попадали под влияние этого внушающего ужас строения. Словно на них опустилась тень, на душе стало как-то тревожно и грустно, причину этой тревоги они не могли понять, но она, тем не менее, сжимала их души все сильнее и сильнее.
Несмотря на это, оба оставались в городе, и когда раздался странный сигнал, они начали догадываться, что именно этого все время и ждали жители.
Вместе со странным звуком словно был произнесен безмолвный приказ, и с людьми в Каль Анаре начали происходить перемены. Неожиданно они побросали все: ремесленники уронили инструменты, прохожие — товары, которые только что купили, торговцы — деньги, только что полученные за товар. В мгновение ока все внимание обратилось к жуткому строению, возвышавшемуся над городом, источнику таинственного сигнала.
Люди пришли в движение, дюжинами протискивались сквозь узкие улочки, поднимались по ступенькам навстречу Змеиной башне.
— Проклятье, что это на них нашло? — прорычал Гурн, который понял, что тут что-то нечисто. Варвар северных земель не доверял ничему, что казалось загадочным или не от мира сего (еще одна черта характера, объединявшая его с орками). Им с Нестором с трудом удалось протиснуться сквозь толпу, внезапно устремившуюся вверх на гору.
— Понятия не имею, — пожал плечами Нестор. — Однако предполагаю, что это та самая возможность, о которой говорил Лао.
Ледяной варвар мрачно зарычал.
— А где есть маленький человек?
Действительно, хороший вопрос. Лао проводил их на рынок, но исчез, когда раздался сигнал, и с тех пор не возвращался. И среди массы людей не было никакой возможности отыскать его.
— Не нужен он, — недолго думая, решил Гурн. — Идем в башню одни.
Нестор колебался. Лао знал город, владел языком. Он неоднократно помогал им, когда прохожие удивлялись росту Гурна. Иметь рядом Лао означало иметь дополнительную защиту, но, судя по всему, им придется обходиться без него. Возможность попасть к Змеиной башне была благоприятной, и они не хотели упускать ее.
Недолго думая, лазутчики смешались с толпой, движущейся по узким, выдолбленным в камне ступеням, вверх по горе. Гурн втянул голову в плечи, чтобы не слишком выделяться, Нестор тоже избегал смотреть в лица горожан. Впрочем, было непохоже, чтобы кто-то интересовался чужаками — с тех пор, как прозвучал сигнал, лица кальанарцев приняли странное, почти просветленное выражение. Что же, во имя каменных идолов Тайка, происходит в этом городе?
В переулках царила давка и толчея. Казалось, жители не могли дождаться, чтобы попасть наверх, к башне. Нестор и представить не мог, что их страх вдруг улетучился. Скорее это было похоже на то, что они не могли противиться зову — словно мотыльки, летящие на свет факела, чтобы сгореть самым жалким образом.
Впервые с тех пор, как они попали в Каль Анар, Нестор и Гурн оказались на верхних ярусах города. И наконец по крутой широкой лестнице им удалось подняться к гигантскому строению, которое превосходило по высоте все остальные здания и, казалось, доминировало над ними.
Вблизи Змеиная башня производила еще более сильное впечатление, чем издалека. В том, как она впивалась в серое, окутанное облаками дыма небо, действительно было что-то от змеи: казалось, огромная рептилия устроилась на отвесном склоне, а затем застыла, окаменев. В отличие от домов в городе, которые были серого и черного цвета из-за вездесущей копоти, башня сверкала матово-белым, что объясняло также, почему ее было видно далеко даже ночью, когда окрестности освещало только зарево вулкана.
В верхней части, где башня сужалась, в ней было несколько круглых окон, а единственным входом были высокие ворота, перед которыми находилась платформа, к которой вела широкая лестница. Там стояли люди в черных робах с символом василиска на груди. Лиц под капюшонами видно не было.
Они молча смотрели на народ, собравшийся на площади. Казалось, каждый мужчина и каждая женщина, каждый ребенок последовали таинственному зову. На площади между скалой и постройками на сваях собралась невероятных размеров толпа. Но паники не было, напротив, едва люди оказались на площади перед башней, казалось, зов, которому они следовали, смолк. В немом испуге смотрели они на мужчин в робах, пока один из них наконец не вышел вперед.
Он повелительным жестом поднял обе руки, и воцарилась тишина. Нестор и Гурн обменялись многозначительными взглядами: кем бы ни были эти застывшие ребята, похоже, они обладали большой властью.
Мужчина в капюшоне произнес одно слово.
— Ксаргул.
По толпе пронесся шепот, похожий на дуновение ветра перед началом грозы, А затем люди Каль Анара в один голос принялись повторять слово, снова и снова.
— Ксаргул. Ксаргул. Ксаргул…
Монотонное, тысячеголосое пение…
Нестор и Гурн снова переглянулись. Они не знали языка Каль Анара, понятия не имели, что означает это слово. Но у него было жуткое звучание, особенно когда его повторяли тысячи глоток одновременно. И Нестор снова спросил себя, свидетелями чего они стали…
Некоторое время человек в капюшоне прислушивался к жутковатому монотонному пению толпы, затем снова поднял руки, и хор фанатиков умолк так же внезапно, как и запел. Из-под капюшона послышался низкий голос; человек произнес несколько слов, значения которых Гурн и Нестор не поняли. Лазутчики дорого бы отдали за то, чтобы иметь рядом Лао. Но кальанарца нигде не было видно.
То, что говорил закутанный в плащ человек, было непонятно для обоих шпионов — но реакция горожан была однозначной. По толпе снова и снова пробежал шепоток, и Нестор видел, как на лица стоявших вокруг людей возвращался прежний страх.
Ворота башни отворились, и оттуда вышел отряд солдат в тяжелых доспехах, вооруженных до зубов. По двое присоединились они к одетым в плащи людям, затем стали спускаться по лестнице к народу.
То, что произошло потом, ни Нестор, ни Гурн, стоявшие позади, не могли толком разобрать, но поняли, что возникло столпотворение. Слышались крики, и Нестор увидел, что солдаты вынули из ножен мечи и принялись рубить ими направо и налево.
Гурн презрительно зарычал, потому что для него было признаком трусости бросаться на беззащитных и детей. Нестор тоже испытывал возмущение, удивившее его самого. Ведь не так давно он продавал свои руки и не смущался от того, что его клинки вонзались под ребра невинным и невооруженным — по крайней мере, до тех пор пока ему платили. Что, черт побери, с ним случилось? Или это все общение с орками?
Наконец солдаты и закутанные в плащи люди вернулись на платформу — волоча за собой молодых людей, тщетно старавшихся вырваться. Толпа молчала и стояла неподвижно, а пленники словно пробудились ото сна. Они как безумные вырывались и кричали изо всех сил, но солдаты не ведали жалости, и никто из собравшихся не спешил к ним на помощь. Сопротивлялись немногие, но они уже лежали убитые, в лужах собственной крови.
Остальные просто хотели выжить.
