чувствовал себя все более старым и опустошенным. Но тем не менее желаю вам счастья в новом году, Сара.
— Спасибо, сэр Джеффри. И вам того же.
Королевский советник простился и удалился в палатку, которую делил с Мильтоном Фоксом. Когда он откинул полог и послышался громкий храп, Сара невольно усмехнулась. Но едва Халл скрылся, ее лицо снова посерьезнело. Реальность нагоняла Сару, вопросы, занимавшие ее, оставались без ответов. На нее навалилась грусть, посещающая каждого в конце года. Она вспомнила отца и снова вернулась мыслями к авантюре, в которую ввязалась практически против своей воли.
— Отец, — тихо прошептала она, глядя в ясное звездное небо. — Почему ты оставил меня одну? Мне сейчас так нужен твой совет. А если ты встретился там с Морисом, скажи ему, что мне его не хватает… — Она умолкла и вытерла невольно навернувшиеся на глаза слезы.
В лагере было совсем тихо. Только с той стороны, где стояли верблюды, доносились негромкие голоса; это погонщики прижигали раскаленным железом натертые спины животных. Сара задумчиво смотрела в огонь, как вдруг услышала шаги. Она испуганно обернулась и потянулась к ремню с оружием, висевшему на стуле, но в свете костра разглядела Камаля.
— Все в порядке, миледи? — спросил он.
— Да, Камаль, все в порядке.
— Вы печальны. Вы плакали?
— Чуть-чуть.
— Сыновья и дочери пустыни редко плачут. Они считают это непозволительным расточительством, ведь вода так нужна для жизни. Они льют слезы, только если с ними случается что-нибудь похуже, чем убийственная жажда или вражеский нож.
— Сыновья и дочери пустыни весьма мудры, — отозвалась Сара и, чтобы сменить тему, взялась за кожаную сумку, где хранила дневники.
— Зачем? — Камаль подсел к ней, не дожидаясь приглашения.
— Что «зачем»?
— Зачем вы это делаете? Зачем вы делаете все, чтобы разгадать тайну, столь долгое время остававшуюся за семью печатями, и вас не останавливает даже гибель невинных людей?
— Это не я начала, — напомнила ему Сара. — Первую кровь пролили наши враги. Это они делают все, чтобы завладеть «Книгой Тота». А мы можем лишь попытаться их опередить.
— А потом?
— А потом мы сделаем то, что нужно.
— И что же это?
От требовательного голоса и мрачного, колючего взгляда Камаля Саре стало немного не по себе.
— Не думаю, что должна отвечать тебе на этот вопрос, Камаль, — резко ответила она. — Я руковожу экспедицией и не обязана отчитываться перед тобой.
— Знаю, миледи. И все-таки спросите себя, для чего вы ищете «Книгу Тота».
— Меня уже об этом спрашивали.
— И что вы ответили?
— Что на то есть несколько причин. Во-первых, я хочу покончить с жуткими убийствами, с которых началась погоня за книгой. А во-вторых, я все сделаю для того, чтобы освободить моего дядю, похищенного врагами.
— Понятно, — тихо сказал Камаль. — Но вы ведь делаете это и ради вашего отца, не так ли?
— Что?
— Я слышал один разговор о вас капитана Хейдна с инспектором Фоксом. Они считают, что вы отправились сюда ради вашего отца.
— Вот как?
— Они считают, что вы вините себя в его смерти и хотите загладить свою вину.
— Смотрите-ка. — Сара надула губы. — Кто бы мог подумать, что капитан Хейдн и славный инспектор Фокс так интересуются моей персоной.
— Но они правы?
— Кто знает. Вполне возможно.
Сара разозлилась, узнав, что Хейдн и Фокс за спиной позволяют себе обсуждать ее, но ей почему-то легко было говорить об этом с Камалем.
— Тогда вы на самом деле ищете не «Книгу Тота», — с облегчением вздохнул Камаль, — а то, что и каждый смертный, — искупления.
Сара задумалась.
— Может быть, — произнесла она.
— Тогда жажда обладать тайнами Тота еще не овладела вами и не поздно прервать поиск.
— Я не прерву поиск, Камаль. Я уже говорила и могу повторить еще раз: мы должны найти «Книгу Тота» раньше врагов. Это наша задача, и мы ее выполним.
— Но неужели вы не понимаете, что случится катастрофа? Что экспедиция обречена на неудачу?
— Откуда ты знаешь? — недоверчиво спросила Сара, предположив, что Камаль пытается ее запугать.
— Не нужно быть ясновидящим, как эфенди Дю Гар, чтобы понять это, — ответил Камаль. — Среди погонщиков верблюдов ходят слухи. Одни говорят, что вы в конце концов накличете гнев древних божеств. Другие уверяют, что экспедиция проклята и мы все погибнем.
— Правда? — Сара насторожилась. — А кто внушает это людям?
— Сыновья пустыни суеверны, миледи, — ответил Камаль, сделав вид, что не заметил намека. — В них вовсе не нужно раздувать страх, ведь именно благодаря этому страху они выживают вот уже несколько тысяч лет. Послушайтесь мужчин и возвращайтесь, пока еще есть время.
— Не могу, Камаль.
— Но…
— Хватит спорить! — прикрикнула Сара, и проводник умолк.
Какое-то время они молча сидели рядом, глядя в огонь гаснущего костра. Еще полчаса, и в этом уголке земли начнется новый год… Камаль внезапно встал и тоже собрался идти спать, но Сара удержала его.
— Нет, — сказала она. — Пожалуйста, останься.
— Зачем, миледи?
— Составь мне компанию. Мои соотечественники обычно встречают Новый год в компании близких и друзей; может быть, потому, что боятся остаться наедине с мыслями о себе и своей жизни.
— А мы друзья, миледи?
— Во всяком случае, я бы этого хотела. — Сара произнесла эти слова так искренне, что Камаль снова сел, словно почувствовал ее одиночество.
— Не хотите ли сыграть в одну игру, миледи? — вежливо спросил он.
— Какую?
— Туареги обычно убивают так время в оазисах. Она называется «огонь правды».
— И как в нее играть?
— Двое путешественников, встречающихся у костра, открывают друг другу тайну. Каждый что-то рассказывает о себе. Вскоре после этого их пути расходятся. Скорее всего эти люди больше не встретятся; но каждый из них хранит в своем сердце тайну другого. И человек, доверивший свою тайну брату по пустыне, спит крепче.
— Понятно. — Сара сдержанно улыбнулась. Она не была уверена, что хочет играть в эту игру. — Ты доверишь мне свою тайну, Камаль?
— Только если вы тоже раскроете мне свою, леди Кинкейд. Вы готовы?
— Пожалуй, да, — осторожно ответила Сара, вступая на незнакомую территорию.
Доверие чужому человеку совсем не в британских обычаях, этому не учили в пансионах для благородных девиц…
— Тогда я начну, — сказал Камаль. — Вы знали, что моя мать была англичанкой? Что часть жизни я
