— И как же вы собираетесь меня переубеждать?
— Например, так, — небрежно ответил араб, вытащил из куфтана заряженный револьвер и без предупреждения выстрелил в сэра Джеффри.
— Нет! — в ужасе закричала Сара, но было слишком поздно.
Джеффри Халла словно громом поразило, он смотрел на свою правую ногу, на появившееся в ее бедренной части отверстие толщиной в палец. Из него текла кровь, пропитывавшая брюки и землю. Королевский советник был смертельно бледен и близок к обмороку.
— Грязная свинья! — закричала Сара и рванула связывавшие ее веревки.
Но человек в черном остался невозмутим.
— В чем дело? — спросил он, наведя ружье на Мортимера Лейдона. — Я могу продолжить. Увидев, как твои спутники распадаются на составные части, ты наверняка передумаешь. Но можешь и избавить их от этой участи…
Саре казалось, что она летит в бездонную пропасть. У нее не было никаких шансов против такого бессовестного насилия. Изверг нашел ее слабое место, у нее не хватит сил пассивно смотреть, как калечат ее спутников. Грудь вздымалась от участившегося дыхания, кулаки сжимались от беспомощности и гнева. Но она должна сделать то, чего от нее требуют…
— Ничего не говори им, Сара, — внушал Камаль. — Они все равно нас убьют.
— Молчи, пес! — прикрикнул на него человек в черном. — Как сын пустыни ты должен знать, что существует много способов умереть, и далеко не все из них быстрые и легкие.
Он закинул голову и презрительно засмеялся, и впервые в жизни Сара Кинкейд почувствовала настоящую ненависть. Ее душил гнев на чудовище, являющееся причиной стольких несчастий. Пусть получит то, что хочет, подумала она. Но победы ему и его сообщникам не видать…
— Ну хорошо! — воскликнула она, делая вид, что сдается. — Вы победили. Я найду вам Тень Тота и открою тайну… если со мной пойдет Камаль.
— Этот презренный пес? — Главарь недоуменно посмотрел на туарега.
— Он был моим проводником в экспедиции, он мне нужен, — ответила Сара тоном, не терпящим возражений. — И я требую, чтобы доктор Лейдон осмотрел рану сэра Джеффри. Он врач и сможет ему помочь.
Глаза из-под черного платка перебегали с одного пленника на другого.
— Согласен, — сказал он наконец. — Когда ты пойдешь?
— С наступлением темноты, — ответила Сара. — Мне нужно ориентироваться по звездам.
— Мадбут, — промолвил человек в черном. — Согласен.
— Мне нужны инструменты и веревки, кроме того, оружие.
— Зачем?
— Чтобы защищаться, зачем же еще.
— Инструменты вы получите, оружие нет. Не делай ошибки и не принимай меня за глупца, женщина. Мы будем пристально наблюдать за вами. И если вы предпримете хоть малейшую попытку бежать или перехитрить нас, то ваши спутники умрут страшной смертью, это я тебе обещаю.
— А где ваш предводитель?
— А в чем, собственно, дело?
— Мне нужно с ним поговорить.
Главарь только рассмеялся.
— Ты требуешь слишком многого, женщина, — сказал он, выбираясь из хижины. На ходу он дал одному из караульных указание развязать Мортимера Лейдона, чтобы тот мог обработать рану сэру Джеффри. — Нагарак сайд.
— Всего доброго, — ответила Сара по-английски. И пленники снова остались одни.
— Могло быть и хуже, — проворчал Лейдон, осматривая стонавшего от боли королевского советника. — Всего лишь мягкие ткани. Я вытащу пулю и прижгу рану. Но что же ты наделала, Сара?
— То, что должна была сделать, — мрачно ответила она.
— Ты поступила благородно, выбрав жизнь для своих друзей, — признал Камаль. — Но это неправильное решение. Разве ты забыла, что говорил тебе эль-Хаким? Что тайну Тота нужно сохранить любой ценой?
— Я не забыла слова мудреца, но помню еще и данное ему обещание.
— Так вот что важно для тебя? Сдержать обещание? — Камаль недоверчиво посмотрел на нее.
— Признаюсь, сперва я не была уверена, надеялась, что до этого не дойдет и мне не придется выполнять его. Но теперь, вижу, иного выхода нет.
— Нет другого выхода? — спросил Мортимер Лейдон, отрывая ворот своей разодранной рубашки, чтобы перевязать рану сэру Джеффри. — Что это значит? О чем вы там рассуждаете?
— О том, что тайна Тота ни за что не должна попасть в руки сектантов, — шепотом поведала Сара. — Аммон эль-Хаким помог мне, но прежде взял с меня обещание сделать все для того, чтобы враг никогда не овладел огнем Ра, способным в его руках стать страшным оружием. Конечно, меня влечет и любопытство, мне интересно узнать, действительно ли существует эта таинственная сила. Но если так, я сделаю все, чтобы ее уничтожить.
— Как? — тихо спросил Камаль.
— Посмотрим, когда дело дойдет до этого.
— А может, подождать? Потомки Мехерет, судя по всему, не знают, где находится Тень Тота…
— Рано или поздно узнают, — твердо ответила Сара. — А раз мы сегодня здесь и понимаем, какую угрозу таит в себе эта тайна, мы должны устранить ее раз и навсегда. Это наша судьба.
— Иншаллах, — прошептал Камаль.
— Иншаллах, — отозвалась Сара.
Когда Стюарт Хейдн пришел в сознание, боль в раненой руке была такой сильной, что ему показалось, правая половина его тела сейчас лопнет. Он с трудом удерживался в седле. Подле него между верблюжьими горбами, робко уцепившись за красный мундир, сидел мальчик-туарег. Отец его погиб в минувшем бою. Хейдн был совершенно разбит и чувствовал себя отвратительно, причем не только из-за боли в ране и жары. Его мучили угрызения совести. Мысль о том, что Сара Кинкейд добровольно пожертвовала собой, чтобы спасти жизнь раненых солдат и туарегских семей, была непереносима. Не то чтобы он считал ее решение неверным — в данной ситуации альтернативы не было. Но будучи человеком чести, Хейдн полагал своим долгом пойти с ней в лагерь врага, как сделали это сэр Джеффри и даже Камаль.
То, что он ранен и в момент принятия решения был в обмороке, Хейдна не утешало; а тот факт, что презираемый им вначале Камаль оказался не только вождем племени, но и благородным человеком, вызывал у офицера еще большую досаду. Другие героически пожертвовали собой, а он обречен на бездействие. Все его существо стремилось вернуться, но он знал, что это равносильно самоубийству, которое никому не поможет.
— Как вы себя чувствуете, капитан? — поравнявшись с ним, спросил Мильтон Фокс.
Их караван шел всю ночь, чтобы оказаться как можно дальше от вояк в черном. Они подошли к руслу пересохшей реки, по обеим сторонам которого высились отвесные скалы.
— А как я могу себя чувствовать? — раздраженно ответил Хейдн. — Как раненный, побежденный и униженный человек.
— Я вас понимаю, — кивнул инспектор. — Сначала мне казалось, что это неплохая идея — обменять жизнь леди Кинкейд на наши, но чем больше я об этом думаю…
— Надо же! — злобно посмотрел на него Хейдн. — Неужели вас мучает совесть, инспектор?
— Чепуха. — Тонкое лицо Фокса подергивалось. — У нас кончились патроны, нас практически разбили. У нас не было выбора, мы вынуждены были сдаться.
Хейдн хрипло рассмеялся.
— У человека всегда есть выбор, инспектор.
— Пожалуйста, избавьте меня от ваших высокопарных лозунгов о чести и достоинстве, капитан. Они нам не помогут. И вы бы не смогли спасти жизнь леди Кинкейд. Что случилось, то случилось.
