после месяцев в дороге и дюжин посещенных нами больших домов, может быть, кто-то в итоге раскрыл наш обман.
- Торчки, - замечает агентша. И снова преклоняет колено. - Мы называем наши доллары 'торчки', - говорит она, и лезет в синюю сумочку. - Сейчас покажу вам. На них рисунок птицы, - объясняет она. - Это сова-торчок.
Мы с Брэнди снова напускаем на себя ледяное спокойствие и возвращаемся в парадный холл. Обратно, мимо группировочек 'кресло-диван-кресло', мимо резного мрамора. Наши отражения смазываются, тускнеют и искажаются в крепком сигарном дыме панелей красного дерева. Идем обратно в парадный холл, я шагаю вслед за принцессой Брэнди Элекзендер, а голос Альфы в это время заполняет синекостюмное внимание риэлтерши вопросами про угол, под которым проникает в столовую утренний солнечный свет, или - разрешат ли местные власти разбить личную вертолетную площадку около бассейна.
Передо мной шествует ни что иное, как изысканнейший зад принцессы Брэнди, серебряный лисий жакет, накинутый на плечи Брэнди, и ярды парчовой ленты, оборачивающие копну волнистых каштановых волос. Голос первой королевы и ореол 'Лер дю Темп' - все это невидимым кортежем движется на фоне всего остального, что есть мир Брэнди Элекзендер.
Волнистые золотисто-каштановые волосы, собранные в прическу под парчовой лентой, напоминают сдобную булочку с отрубями. Большой вишневый кекс. Какое-то землянично-каштановое грибовидное облако, вздымающееся над тихоокеанским атоллом.
Эти королевские ноги, заключенные в подобие капканов из золотистых пластинок, с золочеными ремешками и золотыми цепочками. Эти пойманные в ловушку, приподнятые на шпильках золотые ноги, утверждающие первый из трехста шагов по ступенькам из парадного холла на второй этаж. Потом принцесса делает еще шаг, и еще, пока вся не будет достаточно высоко надо мной, чтобы рискнуть оглянуться назад. И только потом она повернет всю эту вишнево-кексовую голову. Большие торпедовидные груди Брэнди Элекзендер очерчиваются силуэтом, - неописуемая красота профессионально выполненного рта в цельной композиции лица.
- Хозяйка этого дома, - произносит Брэнди. - Очень стара, употребляет гормоны, и все еще живет здесь.
Ковровый ворс под ногами так густ, что кажется, будто карабкаюсь по голой почве. Шаг за шагом, неровно, скользко и нетвердо. Я, Альфа и Брэнди, - мы так долго общались на английском как на втором языке, что забыли его как наш первый.
У меня нет родного языка.
На уровне глаз - грязные камни темной стороны люстры. По другую сторону перил серый мраморный пол коридора смотрится так, будто мы поднимаемся по ступенькам сквозь облака. Шаг за шагом. Где-то вдалеке продолжается требовательная речь Альфы: теперь о винных погребах, о псарне для собак русской борзой. Постоянная нужда Альфы во внимании со стороны агентши тускнеет как радиошоу с телефонными звонками в студию, мечущееся в открытом пространстве.
- ...Принцесса Брэнди Элекзендер, - теплые, темные слова Альфы взлетают наверх. - Она может снимать одежду и кричать как дикие лошади в даже многолюдных ресторанах...
Голос первой королевы и ореол 'Лер дю Темп' объявляют:
- В следующем доме, - говорят ее губы в стиле 'Незабудка' - Альфа станет немым.
- ...Ваша грудь, - рассказывает Альфа агентше. - У вас двое грудей молодой женщины...
Ни одного родного языка не осталось между нами.
Перенесемся в тот миг, когда мы наверху.
Переключимся на то, что вот теперь можно все.
После того, как женщина-риэлтер поймана в ловушку голубых глаз синьора Альфа Ромео, перенесемся в то место, где начинается собственно обман. Центральная ванная всегда обнаруживается вниз по коридору по той стороне, где лучший вид из окон. Эта ванная выложена розовой зеркальной плиткой: все стены и даже потолок. Мы с принцессой Брэнди повсюду, отражаемся в каждой поверхности. Вот мы, смотрите: вот Брэнди сидит на бортике с одного конца большой ванны, а вот я - сижу с другого.
Каждая из нас уселась на свою сторону каждой ванны во всех зеркалах. Тут просто куча Брэнди Элекзендер, не сосчитать, и все мной командуют. Все развязывают сумочки воловьей кожи, и сотни больших унизанных кольцами рук Брэнди извлекают множество новеньких копий 'Настольного врачебного справочника' в красной обложке, с Библию размером.
Сотни пар ее глаз под тенями в стиле 'Горячая Брусника' смотрят на меня со всех стен комнаты.
- Расклад ты знаешь, - командуют сотни ртов в стиле 'Незабудка'. Большие руки выдвигают ящики и открывают дверцы шкафчиков. - Помни, откуда что берешь, и ставь точно на место, - говорят рты. - Сначала разберемся с лекарствами, потом с косметикой. Охота началась.
Вынимаю первый пузырек. Это валиум, и я поднимаю пузырек, чтобы вся сотня Брэнди смогла прочесть ярлык.
- Бери, сколько сможем вынести, - говорит Брэнди. - Потом переходи к следующему.
Вытряхиваю несколько голубых пилюль в карман сумочки к другим таблеткам валиума. В следующем пузырьке обнаруживаю дарвон.
- Дорогая, эта штука - во рту как райское блаженство, - Все Брэнди наклоняются, разглядывая пузырек, который я держу. - Не страшно, если мы возьмем побольше?
Срок годности на этикетке истекает всего через месяц, а пузырек до сих пор почти полон. Думаю, мы можем забрать почти половину.
- Ну-ка, - большая кисть, унизанная кольцами, тянется ко мне со всех сторон. Десятки больших рук подносят ко мне открытые ладони. - Дай Брэнди парочку. У принцессы снова болит поясница.
Вытряхиваю десяток капсул, и сотня рук кладет тысячу транквилизаторов на красные ковры языков во всех ртах в стиле 'Незабудка'. Самоубийственная доза дарвона соскальзывает в темные подземелья континентов, образующих мир Брэнди Элекзендер.
Внутри следующего пузырька - маленькие фиолетовые овалы 2,5-миллиграмового премарина.
Это сокращение от '
- Не надо так на меня смотреть, - объявляет Брэнди. - Принимай я эти пилюли, или не принимай - жеребят из мертвых не вернешь.
В следующем пузырьке круглые шершавые 100-миллиграмовые таблеточки алдактона.
Наша хозяйка, сдается мне, всерьез подсела на женские гормоны.
Обезболивающее и эстроген - для Брэнди они словно два единственных рациона питания, и она повторяет:
- Дай, дай, дай, - ест немного маленьких таблеток эстинила с розовым покрытием. Выталкивает несколько бирюзово-голубых таблеток эстрейса. Втирает немного вагинального премарина вместо крема для рук и заявляет:
- Мисс Кей? - говорит она. - У меня уже кулаки не сжимаются. Как думаешь, может, ты разберешься тут со всем остальным, а я пока прилягу?
Сотни меня, расклонированные в розовых зеркалах ванной, - мы все обследуем запасы косметики, пока принцесса отправляется вздремнуть в салатно-розовой и старомодно-балдахиновой роскоши центральной ванной комнаты. Обнаруживаю дарвоцет, перкодан и компазин; нембутал и перкоцет. Оральные эстрогены. Антиандрогены. Прогестон. Трансдермальный эстрогеновый пластырь. Не нахожу ни одного цвета косметики Брэнди: нету румян 'Дикая Роза'. Нету теней для глаз 'Горячая Брусника'. Обнаруживаю вибратор со вздувшимися и потекшими, севшими батарейками внутри.
Думаю: вот, значит, какова старуха, владеющая этим домом. Покинутые всеми, набирающие возраст, объевшиеся колес пожилые дамы, которые становятся все невидимее с каждой минутой старения, не должны носить чересчур много грима. Не должны выбираться на прогулки почесать горячую точку. Не должны потеть, отплясывая буги на вечеринках. Мое дыхание скапливается несвежим жаром под вуалями,
