Ого! Похоже, сверху действительно надавили на районное ОВД, и старший лейтенант Кольцов не случайно демонстрирует образцовое рвение. Его можно понять: на нем таких дел о пропавших висит полтора десятка, и если удастся отличиться в деле, контролируемом высоким начальством, то можно сверлить четвертую дырку в погоне и заняться более перспективной или хотя бы более интересной работой.
– Сейчас мы собираем материалы, чтобы определить, будет ли в дальнейшем открыто уголовное или разыскное дело, – сказал Кольцов. – Пока эксперты ни следов крови, ни чего-либо еще подозрительного не нашли. Распечатка переговоров Гардина с мобильного и домашнего телефонов будет у меня сегодня к вечеру. Проводим опрос соседей. Дело идет довольно быстро: на сегодня начальство распорядилось помочь моей группе всему отделу уголовного розыска. Но пока оснований для возбуждения уголовного дела нет: ни фактов наличия у Гардина большой суммы денег или ценностей, ни автомобиля, ни какого-либо криминала вроде долгов или контактов с криминалитетом. Остается квартира: одинокий человек, мало ли что – вдруг им заинтересовались «черные риелторы». Но если и здесь мы не обнаружим криминала, то будет открыто розыскное дело, которым будет заниматься только моя группа.
– И много человек в вашей группе? – спросил я.
– На сегодняшний день я один, – грустно усмехнулся Кольцов. – Скажу честно: насчет вашего Гардина звонили сверху, начальство кипеж подняло, но если не обнаружится достаточно оснований для возбуждения уголовного дела, то я один буду им заниматься. Поэтому я и рассчитываю на вашу помощь.
Мы с Тавровым горячо заверили Кольцова в полной нашей поддержке.
– А Бэмби нашли? – нетерпеливо спросил я Таврова.
– Нашли, – ответил вместо него Кольцов. Он открыл потертую дерматиновую папку и извлек оттуда небольшой лист плотной слегка пожелтевшей бумаги. На листе был нарисован трогательный олененок. Бэмби. Я взял лист и посмотрел на оборот. Там шариковой ручкой был записан номер телефона и адрес. Частный дом на улице Чапаева. Я бывал в Адлере и знал этот район. У меня засосало под ложечкой от предчувствия разочарования.
– Надо полагать, что по этому номеру телефона проживают совсем другие люди, а дом, скорее всего, снесен, и на его месте построен особняк или частная гостиница, – высказал я предположение.
Кольцов с уважением посмотрел на меня.
– Да, частная гостиница, – подтвердил он. – Как вы догадались?
– Я знаю это место, – ответил я, не вдаваясь в подробности. – Так что? Эту Наташу удастся разыскать?
– Да, разумеется, – заверил Кольцов. – Раз мы знаем старый адрес, то узнаем и новый. Это вопрос буквально нескольких дней. В Адлер уже отправлен запрос. Но вряд ли Гардин поехал туда. В любом случае он захватил бы с собой как минимум внутренний паспорт гражданина Российской Федерации. А паспорт мы нашли здесь, в квартире. Собственно, мы нашли все документы, которые у него должны быть: внутренний и заграничный паспорта, военный билет, диплом о высшем образовании, карточки медицинского и пенсионного страхования и даже бумажник с тысячей рублей наличными и зарплатной картой. Нормальный человек никуда не поедет без бумажника и паспорта. Так что вряд ли он поехал в Адлер. Как будто в магазин пошел и не вернулся.
Да уж, полное впечатление, что Сашка вышел за сигаретами и исчез.
– Если он не воспользовался документами на чужое имя, – пробормотал я. Кольцов озадаченно посмотрел на меня, но Тавров успокаивающе сказал:
– Давайте без паранойи, он все-таки не рецидивист и не шпион.
– Надеюсь, что поисковые мероприятия по маршруту что-нибудь все-таки дадут, – продолжал Кольцов.
– В смысле? – не понял я.
– В смысле, что отработаем маршрут вероятного следования Гардина, – пояснил Кольцов. – Кто-то же должен был его видеть и вспомнить. Должен… н-да.
Заключительное «н-да» прозвучало совсем не обнадеживающе.
– Кстати, Мечислав Мстиславович! – вдруг обратился ко мне Кольцов. – А почему с заявлением о розыске обратились вы, а не бывшая жена Гардина?
Я в замешательстве посмотрел на Таврова. Тот понял мою растерянность и все взял на себя:
– Мечислав Мстиславович поступил так по моему совету. Я не должен разглашать конфиденциальную информацию, касающуюся моих клиентов, но в данном случае она так или иначе всплывет, и я не хочу, чтобы у вас, Игорь Павлович, сложилось превратное впечатление… Короче говоря, Валерия Витольдовна является клиентом моего детективного агентства. Она стала жертвой шантажиста.
И Тавров вкратце поведал Кольцову историю с бронзовой статуей. Он рассказал все без утайки, даже про Сашкину рукопись, но при этом подчеркнул, что он и я восприняли ее как чисто литературное произведение, переданное графоманом на суд маститого писателя. В принципе, все логично: статуя так или иначе всплывет в ходе поквартирного опроса, соседка из квартиры напротив обязательно об этом расскажет. А если по факту исчезновения Гардина откроют уголовное дело, то умолчание о рукописи может быть расценено как сокрытие доказательств со всеми вытекающими последствиями. А оно нам надо?
– Таким образом, рукопись Гардина, хоть и является художественным произведением – нечто вроде биографической драмы с элементами мистики, – но построена на вполне реальных фактах, – подытожил я рассказ Таврова.
– Сказка ложь, да в ней намек… – задумчиво проговорил Кольцов, постукивая пальцами по крышке стола. – Только все равно из текста рукописи, как я понял, не ясно, куда делся Александр Гардин. И нет ни малейшего упоминания о женщине, похожей на его бывшую жену. Так?
– Так, – вынужденно согласился я.
– Тогда сделаем так: вы передадите мне рукопись Гардина и продолжите работу по шантажисту, а остальным займусь я, – предложил Кольцов. – И не забывайте делиться открывающимися фактами.
Едва мы вышли от Кольцова, как зазвонил мобильник Таврова. Он остановился, достал трубку, коротко сообщил мне:
– Валерия.
И ответил на звонок.
– Здравствуйте, Валерия Витольдовна. Вот как? Так и сказали: срок на размышление истек? А вы что? Ну и правильно сказали. Вот что: вы подъезжайте ко мне в офис завтра, часам к одиннадцати. Поезжайте на метро. У выхода к торговому центру увидите машину: серый «Ситроен Ксара Пикассо», номер 253. Подойдете к водителю и скажете: «До Кати подбросите?» Он скажет: «Нет, только к Валере». Вы ответите: «Это по пути». И только после этого сядете в машину. Нет, это не съемки шпионского фильма! Понимаю вашу иронию, но не исключено, что водителя могут подменить. И уж тем более за вами, Валерия Витольдовна, могут следить. Поэтому давайте подойдем к делу как можно серьезней. Если ответ водителя будет не такой, как я вам сказал, то немедленно уходите обратно в метро. Понятно? Вот и хорошо. До встречи!
Тавров положил мобильник в карман и озабоченно сказал:
– Шантажисты решили, что время, отпущенное ими Валерии для размышления, уже закончилось. Они назначили последний срок: завтра. Завтра они позвонят Валерии, обговорят место и время передачи статуи. Так что пусть приедет ко мне в офис, там и решим, как действовать. А пока посмотрим данные прослушки и наблюдения.
– А когда они позвонят? – поинтересовался я.
– Сказали, что в течение дня.
– Но они могут позвонить до того, как к вам в офис приедет Валерия, – возразил я. – Тогда мы не успеем принять решение.
– Валерия Витольдовна достаточно умная женщина, – усмехнулся Тавров. – Она сказала, что отключит телефон и не будет его включать, пока не приедет в офис. Обычное дело, когда телефон вдруг отключается, а владелец долго этого не замечает. Скажем, от падения или переполнения памяти.
Это точно! Мой «Сонерик» любит откалывать такие номера.
Я приехал в офис Таврова в начале двенадцатого. Валерия уже сидела в его кабинете. Поздоровавшись, я уселся на стул, поскольку в гостевом кресле расположилась Валерия.
– Таким образом, было установлено, что за вашими передвижениями несколько дней следили люди,
