Волкова.
– А вы что здесь делаете? – требовательно спросил я Волкова.
– Как видите, приехал поохотиться с друзьями, – дружелюбно улыбнулся в ответ Волков. – В Черногорию можно совершенно легально ввезти охотничье оружие и по двести патронов на каждый ствол. Господин Бартон, рекомендую вам выложить от греха подальше ваши пукалки. А то со мной несколько приятелей, которые могут невзначай покрошить вас в капусту. Кстати, в отличие от моей «сайги» со стандартным пятизарядным магазином у них стволы с барабанами от «дэу ЮСАС-12» на 25 патронов. Так что избавьтесь от рискованных мыслей, господа, и медленно, не торопясь, бросьте оружие за палатку!
– У нас нет оружия, – попробовал вильнуть Бартон, но Волков невозмутимо сказал:
– У вас три «узи» и три «кевина». Или вы сдаете их немедленно, или после того, как я прострелю вам ногу. Вы знаете, что случается с человеческой ногой, когда в нее попадает пуля двенадцатого калибра?
Я представил ногу, в которую попадает пуля диамером в восемнадцать миллиметров: скорее всего, разорвет пополам – почти гарантированная смерть, но перед этим придется помучиться. Видимо, Бартон тоже не питал иллюзий по поводу результатов такой стрельбы, поэтому молча медленно достал трофейный пистолет и перебросил его через палатку. Его братья последовали примеру предводителя. Донесся отчетливый звук падения каждого пистолета: видимо, они все ударялись о камни, которых было полно на горной лужайке. Затем я услышал, как кто-то ходит за палатками: видимо, один из людей Волкова подбирал брошенное оружие.
– «Узи» в рюкзаках, – сказал Бартон.
– Будьте любезны, господа, подходите по одному, и я проверю вас металлодетектором.
По окончании проверки Волков обшарил рюкзаки, вытащил три «узи» и отправил их один за другим по маршруту «кевинов».
– Ну, вот и хорошо. Теперь о деле, – удовлетворенно сказал Волков, усаживаясь на раскладной стул и с наслаждением вытягивая ноги. – Я знаю, что у вас есть план. Не верю вам, Бартон, что вы собирались жить в палатках возле этой пещеры хотя бы неделю. Начало февраля даже в этих местах – не курорт. Полагаю, что вы просто хотели избавиться от конкурентов в лице господ Липатова, Таврова и Булгарина – ведь так?
– Вам что надо? – устало спросил Бартон.
– То же самое, что и вам, – Животворящий Крест.
– Зачем он вам?
– Профессиональные амбиции. Я – лучший в мире эксперт по древесине. Я могу сказать по любому образцу: что это за дерево, где оно росло, сколько ему было лет на момент вырубки и когда оно было срублено. И все это благодаря моему уму, моим уникальным методикам исследований и моей уникальной коллекции образцов древесины разных мест и времен. Но, в конце концов, кто-то может собрать более полную коллекцию: ведь это всего лишь вопрос времени и средств. Когда ко мне обратился академик Липатов с просьбой исследовать материал древнего деревянного крестика с серебряными гвоздиками, я отделил образец для исследований от креста. Академик не хотел оставлять мне крест, но мне удалось провести некоторые исследования, пока он пил кофе и болтал с молоденькой лаборанткой. Мне удалось выяснить, что внутри креста находится маленькая щепочка совсем иной древесины. Я догадался, что этот крест – реликварий, а щепка внутри него – скорее всего, часть Креста, на котором был распят Иисус Христос, называемого обычно Святой Крест, Честной Крест или Животворящий Крест. Академик не хотел посвящать меня в свою тайну, и я решил любой ценой сам узнать ее.
– И вы подослали к академику рецидивиста Торбу, чтобы он выкрал крест? – предположил я, но Волков отрицательно мотнул головой.
– Меня интересовал не крест сам по себе, а его тайна. Рецидивиста послал не я. И кто это сделал, я не знаю. Я нанял человека, который установил прослушку на квартире академика. К сожалению, это случилось после его смерти, и мне оставалось надеяться, что племянник академика тоже посвящен в тайну. К счастью, так оно и было. Правда, специалист Таврова нашел и снял прослушку, но к тому времени она была уже не нужна.
– Вы подослали Марину, и она успешно втерлась в доверие господина Липатова, – покачал головой Тавров.
– Да, очень удачная легенда подвернулась. Правда, подлинная Марина Ковальчук любила пообщаться на «одноклассниках», но мне удалось отбить у нее интерес к этой тусовке, – самодовольно сообщил Волков.
– Значит, Марина работала на вас, – пробормотал Липатов и спросил: – А убийство Загоруйко, конечно, ваших рук дело?
– Это так, – согласился Волков. – Парень с арбалетом отлично справился с делом, не то что эти два олуха, которых я послал к вам на квартиру.
– А вы не боитесь, что вам придется за все это ответить? – мрачно поинтересовался Тавров.
– За что? – усмехнулся Волков. – Я сам лично не совершал никаких преступлений. Вы никогда не найдете парня, устанавливавшего прослушку в квартире Липатова, или киллера, убившего Загоруйко. Марина? Поверьте мне, она будет молчать. Кроме того, я получил отличное предложение и переселяюсь на ПМЖ за границу. Оборудование моего экспертного центра уже по пути в одно иностранное государство. И когда я закончу дела здесь, то отправлюсь прямиком туда.
– Почему вы так откровенны? – не выдержал я и задал мучивший меня вопрос: – Или нас вы уже мысленно похоронили?
– Все зависит от вас. Мое предложение следующее: поскольку известно, что константинопольская часть Животворящего Креста состояла из двух примерно одинаковых больших кусков дерева, то я охотно поделюсь с тем, кто знает и первый скажет, как обрести этот самый Крест. Ну, кто первый: господин Бартон или господин Липатов?
– Хорошо, я готов вам помочь, – подал голос Бартон. – Но мне понадобится для этого крест с серебряными гвоздиками.
– Меня, значит, побоку? – задохнулся от ярости Липатов. – Хрен вам, а не крест!
– Он на шее у господина Липатова, – сообщил Бартон. Не успел он закончить фразу, как его братья подхватили Липатова, сорвали с него крест и передали Бартону.
– Вся штука в том, что этот простенький крестик с серебряными гвоздиками указывает точно на местонахождение ларца с Животворящим Крестом, – пояснил Бартон. – Но все это происходит только в год, указанный для исполнения пророчества. И всему предшествует знак: столб голубоватого света, встающий над местом, где будет явлен Животворящий Крест. Такое явление наблюдали которские мореходы, проплывая мимо острова Святого Стефана. А теперь главное: братья нашего Братства всю зиму жили в этих местах, и один из них, выехав на рыбную ловлю на рассвете, видел перед восходом солнца голубой столб света, вставший над горой Голый Верх.
– Это правда? – вскинулся Липатов. – Так что же вы молчали?!
– А вы думали, что я хочу вас осчастливить? – язвительно поинтересовался Бартон. – Наше Братство пеклось о вас, поскольку нам нужен ваш крест с серебряными гвоздиками. Теперь я его получил.
– А ваш собрат Сергей Геннадьевич Загоруйко не был таким циничным, – заметил я.
– Да? И где же он сейчас? – насмешливо спросил Бартон.
– Господин Бартон! Давайте приступим к делу! – поторопил Волков. – Время идет. Не знаю, как ваше время, а мое стоит денег.
– Я готов. Господа, кто там ближе всего… Захватите лопаты!
Бартон вышел из палатки и направился в пещеру. Мы двинулись следом. Я и двое братьев Бартона несли уже собранные складные лопаты. Волков с «сайгой» шел сзади, словно пастух, погоняющий стадо. Я заметил, что из зарослей появился парень в камуфляже и черной маске. В руках он действительно держал крупнокалиберную «сайгу» с дисковым магазином. Выходит, Волков не блефовал. Два десятка патронов из этого магазина порвут всех нас в клочки. Видимо, парень менял позицию, чтобы держать на прицеле вход в пещеру.
Мы дошли до части пещеры, погруженной в полную темноту. Сюда не доходил свет дня, и даже когда глаза потихоньку привыкли к темноте, они все равно не могли различить ничего. Бартон стоял впереди нас, выставив перед собой крест с серебряными гвоздиками. Прошло несколько минут, и вдруг я увидел где-то
