– Сара Эттингер Вест, а вот и твоя крестная мать.
Сияя от счастья, на больничной кровати лежала Аннали. Оторвав от груди ребенка, показала девочку Саре.
– У вас прекрасный ребенок, – произнесла Сара. – Большая честь быть ее крестной мамой.
После некоторых осложнений, которые были более опасны для матери, чем для дочери, обе теперь чувствовали себя прекрасно. Как и предсказывала Сара, роды с помощью кесарева сечения в основном вылечили Аннали от ВСК. В двух случаях прибегли к кесареву сечению, и в обеих случаях женщины вылечились. Во всяком случае, именно с них началась борьба с вирусами.
– Как вы думаете, скольким женщинам угрожает эта болезнь? – спросила Аннали, как бы читая ее мысли.
Сейчас идет проверка. Но могу сказать вам, что таких будет немало. Бленкеншипу было не до этого. Ему было абсолютно все равно. Мне до сих пор это непонятно.
– Ненормальных невозможно понять. Они такие, какие есть.
– Думаю, что да. К счастью, похоже, что ваш отец аккуратно вел записи лиц, которым высылали порошок и витамины.
– Он всегда отличался педантичностью.
– Порошки широко распространяются уже почти восемь месяцев. А это значит, что у первых зараженных женщин, у которых начнутся предродовые схватки, в любой момент может появиться эта болезнь.
– Я могу вам дать список людей, на которых Питер проверял этот товар в то время, когда давал его и мне.
– Отлично. Тогда у нас останется только та группа, которую обслуживал Синг в этой клинике – первоначальная кучка подопытных кроликов. Поскольку Синга нет в живых, нам надо разыскать записи Бленкеншипа о своей работе. Думаю, что у него может быть список... из него-то он и узнал о неприятностях, с которыми столкнулись первые женщины. Если мы не найдем его записей, то нам придется рассчитывать на гласность и широкое оповещение публики.
– И за все это платить.
– И за все платить, – печально повторила Сара. – Плюс надо будет преодолеть то, что Бленкеншипу удалось внушить людям с помощью своего ума и изворотливости.
– Если уж мы заговорили об этом...
Сара знала, о чем сейчас пойдет речь.
– Как сейчас обстоят дела? – спросила она.
– Питер все еще находится в тюрьме. Недавно звонил его адвокат. На сегодня назначено какое-то слушание. Он сказал, что если бы вы пошли поговорили с судьей, Питера, возможно, освободили бы под залог. Если вы не скажете им о признании Бленкеншипа в том, что это он убил человека на судне, то Питеру придется остаться в камере.
– Я думала, что он в какой-то степени заслужил этого.
Обе женщины обменялись заговорщическими улыбками.
– Не забывайте, что он дедушка вашей крестной дочки.
– Знаю, знаю. Мне просто любопытно, какую зарубку вся эта история оставила на его закостенелом самолюбии. Бленкеншип играл им, как хотел.
– И Питер охотно шел на это, не задавая лишних вопросов.
– Все из-за денег, – заметила Сара.
– Поселение «Ксанаду» оказалось в бедственном положении. Думаю, что здесь в равной степени были замешаны гордость и самомнение, как и деньги.
– Ну что же, я буду настаивать на том, что все деньги, которые нам удастся получить от этой заварухи, были бы израсходованы на лечение. И это включает все деньги Питера.
– Согласна.
– Талия, как у скрипки... Могу поспорить, что он обожал эти проклятые информационные рекламы.
– Вы правы, – подтвердила Аннали, поднимая в воздух Сару Э.Вест и нежно перенося младенца к другой груди.
– Может быть, еще неделька с небольшим в тюрьме, ладно, ладно. Я позвоню адвокату и посмотрю, что тут можно сделать.
– Спасибо, док.
Сара встала, чтобы уйти.
– Аннали, окажите мне одну услугу, – попросила она.
– Все, что хотите.
Сара наклонилась и поцеловала сначала мать, потом ее дочь.
– Не позволяйте ему забыть это.
