– Проклятье что?
Ели Бленкеншип, массивная башка которого отливала под лампой дневного освещения, улыбался, глядя на нее. При виде его гнев Сары тут же смягчился. За все время ее тяжелых испытаний главный врач оставался одним из немногих людей в больнице, на которых она могла без оглядки положиться – всегда веселый и подбадривающий, всегда готовый пустить в ход свой невероятный интеллект для решения ее проблем. Нет никаких сомнений, сказал он ей, что история, которую она и Мэт рассказали о Томми Це-то и Эндрю Трюскоте, совершенно правдива. С этим согласился бы любой новичок, побывавший в таинственных переделках, добавил он. Их изложение содержало слишком много деталей, слишком много грубой житейской правды, чтобы быть чем-то другим, чем действительным фактом.
– Доброе утро, доктор Бленкеншип, – приветствовала его секретарь, подавая ему кипу объявлений, лабораторных докладов, журналов и других изданий.
– С добрым утром и вас, Тейт. Как чувствует себя мадам?
– Все идет прекрасно благодаря, вам.
Бленкеншип улыбнулся довольно и отвел Сару в сторону от окна.
– Что стряслось? – спросил он.
Она достала письмо совета попечителей больницы и протянула ему.
Бленкеншип моментально ознакомился с ним.
– Это нелепо, – воскликнул он. – Роб Маккормик и другие щеголи в совете управляющих без конца пекутся о форме и забывают о содержании. Следовательно, у них и нет никакого содержания. Идиоты. Сара, у нас, кажется, назначено совещание с участием вашего адвоката?
– Да, сэр. Завтра вечером.
– Так обещаю вам переговорить к тому времени с Маккормиком. Не могу гарантировать, что он изменит свое отношение, но, когда надо, я могу быть очень настойчивым. Обещаю вам также пространную научную работу по ВСК, по этой болезни я стал большим экспертом. Я решительно склоняюсь к тому, что здесь замешано что-то другое, а не ваши предродовые дополнительные лекарственные травы. И клянусь, мы установим, что это такое. – Он внимательно смотрел ей в глаза, в которых отражались гнев и разочарование. – Сара, вы не должны вешать носа, пока все это тянется. В больнице у вас больше поддержки, чем вы себе представляете, включая, насколько я знаю, доктора Снайдера. Думаю, он не имеет никакого отношения к этому письму.
– Как же это может быть? – возразила Сара. – Всего несколько месяцев назад он предложил мне партнерство. А теперь он относится ко мне с прохладцей и очень официально. У меня сложилось такое впечатление, что большинство здешних сотрудников, включая доктора Снайдера, были бы счастливы, если бы я провалилась сквозь землю и исчезла с глаз долой.
– Но этого не случится, верно?
– Нет, доктор Бленкеншип. Не случится. Я не допущу этого, потому что, независимо от того что думает большинство, я уверена, что ничего плохого не сделала... не сделала – ни тем трем женщинам, ни Эндрю.
Бленкеншип подбадривающе обнял ее за плечи.
– Мы докопаемся до истины, – произнес он с твердой уверенностью. – Мы установим, от чего пострадали те женщины, и мы выясним, кто несет ответственность за смерть Эндрю Трюскота. Скоро что- нибудь выйдет наружу, Сара. Чувствую это печенками. – Он коснулся своего животу. – Что, кстати говоря, не является моим самым чувствительным органом. А тем временем я намерен принять все необходимые меры и оградить вас от любых наскоков людей, которые часто руководствуются домыслами, а не фактами.
– Спасибо, – поблагодарила Сара. – Спасибо вам за все.
– Тогда лады, – резюмировал Бленкеншип. – Увижу вас завтра вечером... надеюсь, с хорошими новостями от этого треклятого совета попечителей. Куда вы теперь идете?
– Собираюсь позвонить Розе Суарес. Ей хочется со мной о чем-то поговорить.
– Что бы там ни было, можете доложить мне об этом завтра вечером, – рекомендовал Бленкеншип. – Или даже лучше того, может быть, вы сможете уговорить нашего скрытного эпидемиолога прийти и доложить обо всем самой.
«Может быть, и смогу, – раздумывала Сара, чувствуя большую уверенность и решимость, чем за все последние недели. – Вполне, может быть, смогу».
– Роза, что вы имеете в виду, когда говорите, что вас сняли с расследования?
Сидя у изножья кровати на кленовой качалке в комнате Розы Суарес, Сара не верила своим ушам, глядя на пожилую женщину.
– Я говорила вам раньше, что во многих случаях я расхожусь со своим начальником во взглядах.
– Из-за того расследования, которое вы проводили в Сан-Франциско?
– Именно.
– Но собранные вами данные были изменены.
– Он в это не верит. Как бы там ни было, он указал на отсутствие прогресса в расследовании и на то, что нет других случаев ВСК, и направил меня работать в библиотеку на четыре месяца, до выхода на пенсию. Пока что никакая замена по этому расследованию не назначена.
– Это ужасно, – Сара почувствовала, как ее охватывает паническое состояние. Она надеялась, даже верила, что дотошная худенькая женщина сумеет-таки разгадать тайну, которая угрожала ее карьере. – После того что вы мне рассказали, у меня действительно появились большие надежды на какой-то прорыв. А теперь вы уезжаете, я просто...
Роза Суарес остановила ее, приподняв руку. Потом присела на край кровати, ее глаза оказались на
