- Он приходит в «Селект» ровно в пять. - Он напустил на себя равнодушный вид. - Иногда я встречаюсь с ним там.
На какой- то миг мне показалось, что Милош попал в ловушку, и мне захотелось бежать, бежать вместе с ним, в Лондон, в Нью-Йорк, куда угодно.
- Он желает мне добра. Ты должна понять…
К тому времени я уже решила для себя, что Алексис слишком опасен и ни в коем случае нельзя позволять ему вклиниться между нами. Пока мы противостоим ему вместе, все будет в порядке. Я только в общих чертах представляла себе, сколь сильное влияние он имеет на Милоша - каким же губительным может оказаться неведение! - и не собиралась обсуждать с Милошем этот вопрос, опасаясь ссоры.
- Он напоминает мне героев Ибсена, - натянуто улыбнулась я.
С приездом Клода жизнь наша снова наладилась. Хотя Жана и Николь больше не было с нами, хотя мы не имели постоянного жилья, хотя надежда поступить в Сорбонну рухнула, - приехал Клод, и даже погода переменилась.
- Какой денек! - закричал он из окна поезда. - Вы только гляньте на солнце!
Клод остановился в нашем отеле. Выбора у него все равно не было, поскольку квартиру мать сдавала. Однажды утром по пути в студию Андре Лота я рассказала ему про Алексиса. Он воспринял все более серьезно, чем я ожидала. По правде говоря, тогда он мало что сказал по этому поводу. Наверное, мир религии был для него столь же далеким и непонятным, как и для меня самой, и, когда дело касалось Милоша, мы оба становились в тупик. И все же он встретился с Алексисом. Тогда мне казалось, что случайно, но я сильно сомневаюсь в этом.
Однажды вечером мы целой толпой сидели в «Дом». Я - спиной к входу, Милош и Клод - лицом. Я видела, как Милош замолчал на середине фразы и уставился на дверь. По его лицу - на нем отразился то ли страх, то ли смущение - я сразу поняла, кого он увидел. Клод тоже смотрел в ту сторону, вроде бы с естественным для такого случая любопытством, но его взгляд был холодным, оценивающим. Милош подвинулся, освобождая место для Алексиса. Далее последовали приветствия, представления и заказ напитков. В шумном, переполненном кафе, так сильно отличавшемся от удручающей атмосферы нашей гостиничной комнаты, Алексис показался мне совсем другим человеком.
«Стоит только вывести его на свет, усадить среди моих друзей, и с ним происходят невероятные превращения», - подумала я и поглядела на Милоша, стараясь понять, разделяет ли он мою точку зрения. Но тот ушел в себя и слушал разговор вполуха.
- Насколько я понял, вы актер, - повернулся Алексис к Клоду.
- А вы? - кивнул Клод, с любопытством поглядывая на своего нового соседа.
Алексис вежливо улыбнулся в ответ:
- Пишу диссертацию. А в скором времени собираюсь преподавать.
- Преподавать что?
- Действительно, что? Этику, философию, мораль, теологию. Какая разница? Скучные предметы для студентов, которые только и мечтают о том, чтобы оказаться где-нибудь в другом месте. - Он заглянул Клоду прямо в глаза, и тот невольно вздрогнул.
Милош внезапно вскочил и протянул мне пальто:
- Нам пора.
Клод тоже поднялся, и Алексису, который сидел между ними, пришлось встать и пропустить его. Мы попрощались с остальными и вчетвером направились к выходу. Я заметила, что наши места тут же заняли.
На улице начинался дождь. Мы распрощались с Алексисом и побрели сквозь сырые, промозглые улицы к своему отелю. Настроения ни у кого не было. Больше я Алексиса никогда не видела. С тех пор он ни разу не приходил к нам в отель. Да и времени у нас оставалось всего ничего.
Глава 25
Ярко освещенный зал Ле-Бурже с его часами, полированными поверхностями, стойками и хриплыми громкоговорителями казался каким-то нереальным. Огромные пространства сияющих полов, кожаные кресла и абстрактные пепельницы сильно смахивали на рекламу из «Ньюйоркца». В ушах эхом отдавался цокот моих каблучков.
Я напряглась, завидев Клода у стойки бара. Он поднял голову, заметил меня и поднялся навстречу. Внезапно я заметила, что он состарился. Вил уставший, вокруг рта залегли глубокие складки. Высокий, стройный, густые волосы лишь слегка подернуты сединой, ему никто никогда не давал его тридцать девять. Клод поцеловал меня в щеку.
В наших рукопожатиях и объятиях не было ничего драматичного. Все как обычно, словно мы отправились в паб в Челси пропустить по стаканчику, уложив детей спать. Но здесь не Челси, и если мои дети уже спят, то это не я их укладывала. Да и Гевина с нами не было. Нет, встречу в аэропорту Парижа заурядной никак не назовешь, она граничила с безумием.
Клод заказал выпить, и мы пристроились за столиком у окна. На взлетных полосах вспыхивали огоньки, сновали туда-сюда грузовички с багажом, бегали люди в униформах, тихо, бесшумно - толстое стекло поглощало все звуки. В баре больше никого не было.
Лицо Клода абсолютно ничего не выражало, в глазах - ни искорки. Он был совсем на себя не похож.
- Прямо мелодрама какая-то. - Я не знала, как начать разговор.
Он улыбнулся:
- Знаю и прошу у тебя прощения. Но я испугался, что ты докопаешься до правды в одиночку. Я… мне не хочется, чтобы это произошло вот так…
Он смотрел мимо меня, на огни за окном.
- Что я могла сделать? Заглянуть в телефонную книгу? Отправиться в церковь? - невесело усмехнулась я. - Я и вправду была неподалеку… Ради бога! В чем дело, Клод? Почему ты не хочешь, чтобы я докопалась до правды в одиночку? Почему так важно, чтобы ты был здесь, со мной? И давно ли…
- Погоди. Давай начнем с вопроса попроще. С самого начала. - Он устало вздохнул. - Для меня все началось в апреле пятидесятого года, когда я получил твое письмо. Ты написала мне по приезде в Коннектикут и сообщила, что Тор умирает. А второе письмо, оно… еще больше меня встревожило. Тор не только умирал, он ужасно мучился, рядом с тобой никого не было, и тебе пришлось одной принимать решения. Но это не главное - ты буквально билась в истерике, потому что Милош не написал тебе ни строчки. Ты не могла позволить себе поддаться панике, но она так и читалась между строк. И я по- настоящему забеспокоился.
Я написал Филиппу и твоей подруге Аджи, попросил их выяснить, что случилось. И Милошу написал, на имя Сержа в семинарию, но ответа не получил. И Филипп, и Аджи заявили в один голос - они не могут отыскать Милоша, он словно сквозь землю провалился. Аджи припомнила, что видела его в «Селект» с югославами. Она направилась туда с расспросами, и там ей сказали, что у Милоша есть кузен и он должен знать, где находится его брат, только вот кузен укатил в Гейдельберг. Может, Милош вместе с ним уехал? И мне, и Аджи это казалось вполне логичным. Она пообещала продолжить расспросы в «Селект» и, если что- нибудь всплывет, написать тебе напрямую.
Милош, конечно, вполне мог уехать с Алексисом в Германию, но почему он не написал тебе ни строчки? Этого я понять не мог. Тем не менее я решил не сообщать тебе об этом, а сочинить нечто весьма туманное. Примерно с месяц от тебя не было ни слуху ни духу. К тому времени Тор уже стоял одной ногой в могиле, и ты пребывала в состоянии шока. Милош не ответил ни на одно из моих писем, и, судя по твоему последнему бессвязному посланию, ты была не в себе. Следующим же паромом я отправился в Париж.
Поход в церковь стал моей первой ошибкой. Мне солгали, сказав, что Серж покинул семинарию, а ведь именно он являлся ключом к разгадке. Если бы я пришел и спросил Сержа, а не Милоша, все могло бы повернуться иначе… Но случилось то, что случилось. Мой визит в семинарию окончился ничем. Мне нагрубили, помогать даже не собирались, еще бы чуть-чуть - и вообще вытолкали бы взашей.
