– Почему не зарегистрировались? – не дал вклиниться Сэму Колючий, выстреливая в собеседников целой очередью вопросов. – У вас есть разрешение на проживание в этой берлоге? Знаете ли вы, чьё это жилище? Какие мысли у вас вызывает слово «медведь»? А словосочетание «разъярённый медведь, чью хату заняли какие-то пушные звери»?
Из-под ствола вышел Гуру Кен:
– Я, конечно, не пушной, но от наглого обращения быстро зверею. Я чемпион по боксу, так что поберегись.
– А я чемпион по кидалову в супертяжёлом весе, но это тебе вряд ли что-то скажет.
– Кидалову? – Кенгуру помотал головой. – Не слышал о таком виде единоборств.
– Это радует, – хмыкнул ёж. – Значит, ты к моей технике не привык. Ух ты, петух! Вот Лисёна обрадуется…
Петер тоже решил показаться бойкому посетителю.
– Прошу простить, а что за Лисёна? – спросил петух.
– О, это наш главный специалист по домашним птицам, – ответил Колючий. – Думаю, вы, хм, споётесь.
Петер видел, что незнакомец улыбается, только вот улыбочка была какая-то зловещая. И держится развязно, будто хозяин леса. «Совершенно непредсказуемая страна, – подумал петух. – Вполне вероятно, что этот зверёк и правда тут главный».
Кенгуру хмуро проговорил:
– Всё-таки хотелось бы знать, с кем мы имеем дело.
– Я – ёж.
– Йож? Это кто ж? На дикобраза ты не похож, – сказал Эм Си Ман-Кей, активно жестикулируя и надменно поднимая подбородок в паузах. – Разве что на бритого и серой краской облитого.
– Между прочим, размеры оплаты вашего проживания сильно зависят от того, насколько вы будете вежливыми, – изрёк Колючий.
– Оплаты?! – У скунса даже шерсть дыбом встала.
– В точку, мохнатый. Берлога платная, раскошеливайтесь.
Гуру Кен тихо сказал друзьям:
– Ребята, мне он сразу показался похожим на тех троих, из города. И ведь, забодай его носорог, те же ужимки, причёска и претензии. Как поступим?
Вонючка Сэм молча вышел вперёд, а потом отвернулся от Колючего.
– Ты к кому хвостом повернулся, чудило пушное? – вознегодовал ёж.
И тут же получил заряд – знаменитую скунсовую струю. Колючий буквально ослеп и потерял дыхание, когда в его грудь ударила зловонная жидкость. Полминуты он беззвучно ловил ртом воздух, а затем долго отфыркивался и катался по земле.
– Уф!.. Уф…Уф… Что это было?
– Наш ответ, – любезно пояснил Гуру.
Ежу невыносимо захотелось броситься в воду и отмываться, отмываться, пока не уйдет ужасный запах.
– Я ещё вернусь, и вы ещё припомните, – торопливо пообещал Колючий и припустил к ближайшему ручью.
Неистово оттирая грудь и живот, ёж сосредоточенно бормотал проклятия в адрес незваных гостей. «Позорище, – думал он, – лишь бы никто не заметил, а то засмеют…»
– Эй, Колючий! – раздался сладкий голосок. – Ты что, сдох, что ли?
Ёж обернулся. Так и есть: Лисёна. Рыжая бестия. Глазищи хитрые, так и искрятся насмешливо.
– Нет, – буркнул Колючий.
– А, просто теперь модно так пахнуть, да?
– Задолбала подкалывать! Уйду в другой лес!
– Правда? Ты не врёшь? Вот счастье-то привалило!
Лисёна приторно растягивала слова, словно поливала каждое сладким сиропом. Ежу не нравилась лиса, особенно в моменты, когда он оказывался в невыгодном положении. Хотя… Почему бы не вовлечь её в то же самое предприятие? Вдруг и её обольют? Хитрец слегка улыбнулся этой подленькой мыслишке.
– Так что же приключилось с нашим ухарем-гулякой? – спросила Лисёна.
– А то ты дятла не слышала.
– Нет.
– Спать меньше надо. Кто рано встаёт, тому бог даёт.
– Хи-хи, вижу, тебе ещё как дал, – рассмеялась лиса.
– Не подкалывай, а то ничего не узнаешь.
– Ну, не обижайся. Я не со зла.
– Пришли в лес четверо странных… Сущие беспредельщики: поселились в берлоге Михайлы Ломоносыча, грубят, а енот какой-то неправильный меня облил этим вот…
Колючий понюхал лапы. Так и есть – теперь и они воняли. Правда, сейчас ежу казалось, что пахнет и он сам, и лес, и даже ручей.
– А остальные трое?
– Один похож на человека, только очень заросший. Второй – вовсе странный. Задние лапы мощные, передние покороче, хвостище здоровенный, на шее боксёрские перчатки болтаются, сам серый, наглый такой.
– Что, неужто наглей тебя? – хитро прищурилась лиса.
– Пожалуй, нет, – самодовольно ухмыльнулся ёж. – Но крепкое второе место ему обеспечено.
– Ладно, а третий?
Колючий давно знал Лисёну, поэтому третьего оставил «на сладкое».
– Вот он-то простой, как жёлудь. Типа без всякой экзотики. Петух. Здоровенный цветастый петух. Гребень – во, серьги – во! – Стоящий в воде и активно машущий передними лапками ёж напоминал рыбака, который рассказывает об улове.
Теперь он с удовлетворением заметил, что лисьи глазки зажглись особенным, гастрономическим огоньком. Роскошный огненный хвост заходил из стороны в сторону, подметая землю.
– Стало быть, петух? – переспросила Лисёна.
– Петух, петух. Но ты туда не ходи. Чуешь, чем это пахнет?
– Отчётливо, – заверила плутовка. – Так, значит, в берлоге Михайлы? Это я уточняю, чтобы случайно не выйти на них, окаянных…
– Да, там, – кивнул Колючий.
– Ну, бывай.
Лиса потрусила прочь. Теперь ёж был уверен: она обязательно навестит новичков.
Ох, если бы не запах! Интересно, у того барсука, или кто он там, есть порция вонючки и для рыжей бестии?
Лисёна подозревала, что Колючий повёл себя нагло, с присущей ему развязностью. «Незнакомцы достаточно сильны и разумны, чтобы не дать себя в обиду, – размышляла она. – И потом, они же не знают, что ёж – лучший друг местного волка! Это мы, соседи, многое позволяем Колючему, ведь кому охота связываться с его покровителем?.. Будем действовать тоньше. Посмотрим, что они за звери. А петушок – это заманчиво».
Затаившись на краю оврага, Лисёна стала наблюдать за пришлыми. Между ними как раз разгорелся спор.
– Зря ты его так встретить, Парфюмер, – в сотый раз повторил Петер. – А вдруг он действительно официальное лицо есть?
«М-м-м, какой доверчивый и аппетитный!» – оценила петуха лиса.
– Не зря, Петер, – вступился за скунса Гуру Кен. – Если каждый бобёр, прикидывающийся ежом, будет нам рассказывать по сказке, то у нас не останется времени на исправление положения, в которое мы попали.
– Стоп, хватит спорить, всего святого ради, давайте искать пищу, come on everybody! – встал между
