– Ты! – Драндулецкий ткнул пальцем в слугу. – Готовь письмо князю от моего имени. В первых строках, как водится, желай долгих лет. Потом укажи, что поганый змий, появившийся неделю назад, с каждым днем подбирается ближе и ближе к столице. В завершение отметь, дескать, прибыли немчурийцы. Представляются послами, но на поверку истинные головорезы. Есть уверенность, что их целью является светлое княжеское величество Световар. Все. Запомнил? Исполняй. Вернусь – перечитаю, подпишу, тогда отправишь.
Станислав пошел к дому ворожеи. Ждать ему выпало не очень долго, и вскоре он лично увидел пресловутых визитеров. Звучит шизово, только из песни слова не выкинешь: предводитель тянитолкайских слонов был истинным саквояжем. Он оценил состояние послов и сразу же ринулся в атаку.
– Желаю здравствовать, юные мои друзья!
Пришибленные бабкиными откровениями близнецы растерялись.
– Здрасьте, – опомнился после длительной паузы Иван.
– А я вас, представьте себе, везде ищу, – продолжил наступление боялин. – Право же, не нужно быть провидцем, чтобы угадать: Скипидарья вас не обрадовала.
– Это точно, – признал Старшой, разглядывая жилистого долговязого незнакомца в очень дорогой одежде. Пахло от него элитно, особенно на фоне городской вони.
– Станислав Драндулецкий, – не замедлил представиться длинный.
– Иван.
– Егор.
«Кого они пытаются обмануть?» – промелькнула мысль в голове Станислава. Он улыбнулся еще шире:
– Очень и очень рад. Вы просто обязаны почтить мой дом своим присутствием.
– Спасибо, конечно, но мы остановились у боялина Люлякина-Бабского, – поосторожничал Старшой.
– Так можно ненадолго.
Ивану не хотелось болтаться по гостям, тем паче идти к этому сомнительного вида щеголю, но вмешался проголодавшийся Егор:
– Давай, братка, сходим. Проявим культуру, блин.
Старшой согласился. Станислав хлопнул ефрейтора по плечу:
– Вы не пожалеете!
– Только можно без выпивки? – жалобно спросил Егор.
– Можно, – заверил Драндулецкий. – Заполучить таких гостей – честь для любого боялина. Не хотите пить, значит, не надо.
Он повел братьев Емельяновых в свой терем.
Дом Станислава уступал хоромам Полкана так же, как те проигрывали княжьим. Это обстоятельство нисколько не задевало Драндулецкого, потому что он был нацелен на иные идеалы. Тем не менее боялские покои в любом случае не хижина дяди Тома, а двум дембелям главное, чтобы не казарма. Впрочем, Иван сразу принялся кумекать, как бы поживиться еще и за счет Станислава.
Хозяин усадил гостей на мягкий диван, сам устроился в кресле.
– Пока готовится ужин, я бы хотел побеседовать с вами откровенно, без всякой саквояжии.
– Это мы запросто, – сказал Старшой.
– Оно и к лучшему. Я знаю, кто вы.
– Ну и что? – Ответ Ивана прозвучал настолько спокойно и нагло, что мигом вспотевший Драндулецкий подумал: «Боги мои, я сунул голову в дупло с пчелами. Передо мной хладнокровные убийцы».
Боялин проглотил комок, застрявший в горле, и произнес:
– Я восхищен вашей прямотой.
– Спасибо, конечно. Нам с братом тоже приятно, – проявил такт Иван.
– Так вы принадлежите одному ордену?
– В смысле?
– Ты же сказал, что вы братья…
– Ну да. Родные. Единоутробные, – пояснил Старшой.
– Вот даже как! Любопытно, любопытно. – Станислав решил сменить тему. – И как вам наше княжество?
Иван ответил за обоих:
– В целом здесь очень неплохо. Странный город, этот ваш Тянитолкаев. Все напополам. По-моему, не самый удачный вариант.
– А вам не приходило в голову, что сие есть прекраснейшая картинка ко всей Эрэфии?
– Эрэфии?! – не смолчал Егор.
– Именно, – кивнул Драндулецкий. – Наша страна расположена на границе Заката и Восхода. Здесь встречаются два способа существования, две мудрости, две половинки, дающее одно целое!
У Ивана на этот счет было противоположное мнение, но он не стал возражать. Внимание дембелей отвлек прокатившийся по гостиной мяч с глазками.
– Это кто? – выдохнул Старшой.
– Колобок. – Станислав усмехнулся. – Живой каравай. Я бы добавил «умный», только он сам делает все, чтобы доказать обратное. Эй, а ну живо сюда!
– Здравствуйте, – буркнул колобок, выкатившись на середину залы.
– Гы, говорящий, – протянул ефрейтор, впадая в детство. – Колобок-колобок, я тебя съем!
Хлебец внимательно посмотрел на Емельянова-младшего. Потом сказал:
– Не ешь меня, добрый молодец, я тебе пригожусь.
– Я вижу, вы поладите, – подытожил боялин. – А сейчас приглашаю вас на игру.
Он поднял колобка и повел гостей в нелюбимую комнату каравая.
Близнецы сразу распознали, что за развлечение приготовил хозяин.
– Боулинг! Откуда он здесь? – озадачился Егор.
– Обижаете, – оскорбился Драндулецкий. – Мы ж все-таки не столь отсталый народ, сколь привыкли думать наши соседи.
Он решил продемонстрировать, что тянитолкаевские боулеры не лыком шиты, и метнул колобка в кувшинчики. Каравай заойкал, подскакивая на дорожке. Сбил все восемь целей.
Станислав гордо посмотрел на визитеров. Те не выразили восторгов. Ефрейтор сказал вовсе неожиданное:
– А нас мамка учила, что хлебом играть грешно.
– Вот как? – смутился боялин. – Тогда оставим эту затею. Лучше отужинаем.
Никто не заметил, что в глазах колобка, услышавшего слова Егора, возникли маленькие слезки.
Усадив послов за стол, Драндулецкий отлучился на кухню, дескать, лично проверить, все ли готово. В действительности же сразу за дверью Станислав пробежался глазами по бумаге, написанной слугой, расписался и велел отправлять ее князю. Затем боялин шепнул на ухо повару краткое распоряжение и вернулся к гостям.
– Вы будете удивлены нашими яствами, друзья мои! – заверил Драндулецкий. – Утка, начиненная яблоками, молочный поросенок, а также закуски-разносолы, коих нет ни у Полкана Люлякина-Бабского, ни даже у князя Световара.
Слуги стали вносить блюда, и вскоре дембеля за обе щеки уминали аппетитно выглядевшие яства. Сам хозяин кушал помалу и не спешил. Он собирался разговорить немчурийцев, чтобы глубже проникнуть в их черные замыслы.
Трапезу скрашивало пение барда, нарочно приглашенного Станиславом из самой Парижуи. Немолодой исполнитель баллад променял подмостки родины на крепкое жалованье варварского вельможи и теперь услаждал слух близнецов и боялина:
