зашумели изумрудные кроны.
Из-за полуобвалившейся стены вышел бобер. Похоже, что он совсем не боялся, более того, отлично знал, что его видит человек. Зверек остановился и долго глядел на деда Дзендзелюка. Старику показалось, бобер слегка покачал головой, потом неспешно развернулся и скрылся из виду.
Это случилось за неделю до того, как к развалинам замка собрались диковинные звери: кенгуру, медведь, волк, лиса, скунс, а также вполне привычные для поляков еж, петух да лошак, хотя его-то привычным считать, наверное, не стоит.
Глава 2
За день, прожитый восьмерыми гостями в разрушенном замке, местные жители прониклись искренней симпатией к тамбовчанам и циркачам. Петер дал сольный концерт. Теперь поклонниками его таланта стали и польские звери.
Особенно им понравилась песня о Войцехе:
К гамбургскому петуху вернулось ощущение популярности. Нет, он не болел звездной болезнью, просто ему была приятна всеобщая любовь к его таланту.
Теперь стало понятно, почему в лесу было так тихо: почти все звери собрались за замковыми стенами или затаились неподалеку. Предчувствие скорого прихода людей нарастало.
После обеда тамбовчане и циркачи вновь побеседовали с воеводой. Войцех решился-таки открыться новым союзникам. Он рассудил, что если гости окажутся лютыми обманщиками, то пусть уж лучше погубят Орден они, а не люди.
– Я доверю вам тайну, в которую посвящены только члены нашего Ордена, – сказал бобер. – Пообещайте, что никому ее не раскроете.
– Мы будем немы, как могилки, – заверил прыткий Колючий.
– Дзенкуе!
– Что делаешь?! – не понял еж.
– Дурашка, это «спасибо» по-польски, – рассмеялась Лисена.
– Именно так, – подтвердил Войцех. – Следуйте за мной.
Воевода повел гостей в центр замка, туда, где кучи камней поросли пышным кустарником. Войцех вдруг юркнул в кусты, путешественники последовали за ним. Пробравшись за каменные плиты, когда-то игравшие роль потолка, делегация остановилась у лаза. Впрочем, лаз был незаметным, его увивал плющ, и обступила терновая поросль.
– Думается, вы сможете спуститься все, – проговорил бобер, раздвинул плющ и двинулся в темноту.
Михайло, шедший сразу за ним, еле втиснулся в лаз, но метра через три проход, казавшийся косолапому тесной норой, расширился. Глаза тамбовского губернатора постепенно привыкли к темноте, он понял, что попал в коридор заброшенного человеческого жилища.
Ломоносыча слегка подтолкнули сзади.
– Ах, да! – спохватился медведь, давая дорогу друзьям.
За ним в коридор влезли Гуру Кен, Серега, Колючий с Сэмом и Лисена. Иржи Тырпыржацкий и Петер вниз не полезли. Лошак просто не умел ползать по катакомбам, а петух боялся. К тому же куры ужасно плохо видят в темноте.
– Это вход в сокровищницу Ордена, – тихо промолвил Войцех, и его голос многократно повторился в сырой глубине коридора.
– Класс! – порадовался Колючий.
– Класс!.. Класс!.. Класс!.. – понеслось во тьму.
– Цыц, не хулигань, – шикнул на шкодника Михайло.
– Пойдемте, – бобер зашагал по каменному туннелю.
Коридор постепенно сворачивал вправо. Звери протопали несколько десятков шагов, затем воевода скомандовал остановиться.
– Здесь лестница, поэтому ступайте осторожнее.
Начался винтовой спуск. Особо тяжело было Гуру Кену, поскольку ноги австралийца не были предназначены для ходьбы по крутым лестницам, к тому же скользким от влаги. Кенгуру несколько раз поскальзывался, но его неизменно подхватывал Михайло.
Пахло затхлостью и сырой землей. Навстречу дул слабый ветерок.
Наконец ступени закончились. Еще один короткий коридор привел зверей к входу в просторный зал. Дубовая дверь давно сгнила, петли проржавели, да и закрываться-то было не от кого. От стен зала исходило еле заметное зеленое свечение. Здесь было заметно суше, чем в туннелях.
В центре зала стояли несколько сундуков, точнее, их останков. Время не пожалело сундуки, зато их содержимое осталось в целости и сохранности – золото не ржавеет. Здесь были россыпи монет, целые клубки драгоценных цепочек, от изящных женских до толстенных мужских. Кубки, блюда, перстни, – все это было покрыто изрядным слоем пыли, но все равно мерцало неповторимым желтым отблеском.
– Вау, сокровища! – выдохнул Сэм и облизнулся. – Конечно, здесь не так богато, как в Форт-Ноксе, где хранится золотой резерв моих родных Штатов, но и это внушает уважение.
– Да, это сокровища Ордена золотого горностая, – промолвил бобер. – Только что нам до них? Все это – пустой металл, который ценят только люди. Главная наша реликвия стоит там, в дальнем углу.
Звери глянули в указанном направлении и непроизвольно попятились. В дальнем углу, завешанном густой колеблющейся паутиной, стояли железные рыцари.
– Не бойтесь, – усмехнулся воевода. – Это пустые латы. Там их много.
Приглядевшись, тамбовчане и кенгуру со скунсом увидели реликвию лесного Ордена. На возвышении, сложенном из золотых слитков, покоилась изящная статуэтка, изображающая горностая. Зверек стоял вполоборота, как бы ловя носом запахи. Красивое ловкое тело, стелющийся по земле хвост… Неведомый мастер отлично воплотил образ гордого, сильного зверька.
И хотя представления были лишними, бобер произнес:
– Золотой горностай.
Почтительно помолчав, Лисена задала вопрос, который возник у нее еще на входе в зал:
– Пан Войцех! Я обратила внимание на затемнение в противоположном углу. Что это?
– Выход на речной берег. Человеческие начальники очень любят оставлять путь для бегства. Правда, там все обвалилось, и вряд ли кто-то сможет воспользоваться черным ходом.
– Я все-таки посмотрю, – пробурчал Михайло и заковылял к темному пятну.
Ломоносыч рассудил просто: если в катакомбах гуляет сквозняк, то должен быть и второй выход из них.
Парфюмер Сэм обратился к бобру:
– Объясни мне, почему бы вам не взять своего горностая и не убежать отсюда?
– Ты гордишься своей страной, не так ли, Парфюмер? – скорее утвердительно, чем вопросительно проговорил Войцех. – Здесь то же самое. Мы любим наш лес, чтим память предков, а вот этот зал и фигурка горностая для нас являются символами. Кто-то может счесть наш Орден игрой. Возможно, так оно и есть. Но я точно знаю, что рыцарство для меня и моих братьев – не пустое развлечение. Быть рыцарем значит быть честным перед собой, друзьями и родиной. Уйдем – предадим то, во что здесь верят многие века.
– Как же вы собираетесь отстоять это место? – недоуменно спросила лиса. – Стоит людишкам копнуть кучу хлама наверху – и они тут как тут.
– Будем драться.
Сохранявший молчание Серега невесело хмыкнул. Он представил бобра, дерущегося с матерым самцом человека.
Войцеха насторожила сама формулировка Лисениного вопроса.
– Прости, госпожа лиса, вчера ваш воевода обещал помощь, а нынче ты говоришь «как вы собираетесь». Разве не логичнее было бы сказать «мы».
– Ой, это ты меня прости. Никак не свыкнусь с мыслью, что я тоже буду участвовать в избиении людей, – иронично протараторила рыжая.
