обняла и выбежала из кабинета.
Профессор крикнул ей вслед:
— Оленька ждет вашего принца!
Анна Орестовна прилагала много усилий для спасения и облегчения участи Агапова и его друга. Популярность балерины открывала ей двери кабинетов важных должностных лиц в армии. Самого барона в Болгарии не было. Он пребывал в соседней Югославии. Многими делами заправлял генерал Кутепов. В ненависти к большевикам, к новой России Кутепов не уступал главнокомандующему белой армии. Он был сторонником жесткой дисциплины, беспощадной кары всем, кто своими проступками или речами расшатывает устои врангелевского войска. Первый военный трибунал начал действовать в Велико-Тырнове, где находился штаб кутеповского корпуса. Генерал лично санкционировал аресты смутьянов, отступников, утверждал самые суровые приговоры, ввел расстрелы дезертиров, агитаторов за возвращение в Россию.
Кутепову сообщили, что известная балерина Гринина просит принять ее по делу арестованного подполковника Агапова. Отказать означало прослыть негуманным человеком в среде интеллигентов- эмигрантов и болгарской общественности. Кутепов решил принять Гринину. В знак уважения к посетительнице он приказал подать в кабинет фрукты, кофе...
Генерал был подчеркнуто официален и почтителен. Выслушав внимательно Анну Орестовну, тоном светского человека ответил:
— Я понимаю вашу тревогу, госпожа Гринина. Но даже на сцене, как вам известно — прошу покорно извинить за такое сравнение, — должна быть дисциплина. Извините великодушно, но если бы, скажем, исполнители главных ролей начали выходить на сцену кому когда вздумается, то как бы это выглядело? Были бы нарушены законы развития действия, композиционная стройность... Не так ли? В общем, спектакль пошел бы насмарку. В армии, мадам Гринина, как вам известно, есть свои законы, железные законы, которые никому не дозволено иг-но-ри-ро-вать. Вот-с... Всех, кто попытается ввергнуть армию в пучину анархизма, мы вынуждены наказывать, причем наказывать весьма сурово. По уставу.
— Но трибуналами и жестокими приговорами здесь, на чужой земле, вы, ваше превосходительство...
— Боже упаси, о каких трибуналах, о каких приговорах вы изволите говорить, мадам Гринина? Согласно установленному статуту...
Анна Орестовна, достав газету, подала генералу:
— Вот что говорит народ, который приютил нас с вами, Александр Павлович.
Генерал взял газету, быстро пробежал глазами указанную собеседницей статью. На его лице появилось снисходительное выражение.
— Выдумки болгарских коммунистов, которые ничем не отличаются от наших российских. Это, Анна Орестовна, просто несерьезно, более того, это просто провокация.
— Да, но подполковника Агапова, военного врача и солдата, насколько мне известно, будут судить?
Ох, с какой радостью он бы бросил в лицо этой балерине, ходатайствующей за своего родственника- изменника: «Да, будут!» Эта дама, видите ли, озабочена тем, чтобы спасти своего кузена, ей и дела мало, что ему, Кутепову, сам бог поручил оберегать армию от ослабления боевого духа, от разложения...
Его размышления прервал телефонный звонок.
Звонил генерал Покровский. В его голосе Кутепов уловил нотки беспокойства:
— Особа, которую вы сейчас изволите принимать, ваше превосходительство, имеет давние связи с некоторыми из болгар, участвовавших в перевороте в Петрограде. Через них она узнала об объявленной Советами амнистии. Есть данные, что процесс над двумя изменниками... Что? Именно двумя, с третьим, солдатом, все... кончено. Так вот, ваше превосходительство, дабы избежать шума, который вызовет нежелательную для нас реакцию со стороны здешней общественности и болгарского демократического правительства, было бы уместно ограничиться дисциплинарным взысканием, а впоследствии... Надеюсь, вы меня понимаете? Этим займутся мои люди... Со временем. Будьте спокойны. Мы их не выпустим из поля зрения. В глазах просительницы такая мера наказания вполне гуманный жест. Для нас это важно, тем более что она собирается в Россию.
Жизнь властно вторгалась в планы даже таких уверенных в себе, жестких людей, как генерал Кутепов. Выходит, надобно считаться с тем, что русская балерина имеет связи с пособниками большевистского переворота. Надобно учитывать и то, что они находятся на чужой территории, где действуют свои законы, где у власти демократическое правительство.
Кутепов сказал в трубку, в тоне его сквозила горечь:
— Все это поистине унизительно и позорно. Но в силу... некоторых обстоятельств ваши доводы, пожалуй, основательны.
Положив трубку, генерал обратился к Грининой:
— Весьма был рад встрече, Анна Орестовна, весьма. Повеяло Петербургом, добрыми старыми временами, Русью нашей. Я отнюдь не лирик, нет. Однако искусство ваше почитал, ходил в Мариинку как на праздник. Кто знает, может, еще и доведется увидеть вас на нашей сцене! Ну а по поводу вашего хо-да- тай-ства, Анна Орестовна, то лишь ради вас мы сделаем все, чтобы смягчить участь обвиняемых... Постараемся ограничиться рамками устава. Буду рад видеть вас в гостях и на... сцене.
Представитель ЦК Болгарской компартии прибыл в Варну, чтобы рассказать членам конспиративной группы о встрече Георгия Димитрова с Лениным в Москве. Совещание состоялось в комнате, примыкавшей к рыбному магазину, который находился в центре города. Так было безопаснее. Тайные агенты вели неусыпное наблюдение за многими домами рабочей окраины, в особенности строгий надзор был учрежден за домами, где жили коммунисты и деятели земледельческого народного союза, прогрессивные интеллигенты... Центр города, где жили состоятельные люди, был как бы вне подозрений.
Семен Кучеренко вошел в магазин и сделал вид, будто выбирает рыбу. Заметив, что веселый продавец подал условный знак, он быстро прошел в задний дворик, а оттуда в комнату, где уже сидели Балев, Чочо, Ванко, Иванка, незнакомый мужчина в очках, пожилой крестьянин... Балев встретил Кучеренко словами:
— Ждем тебя, Семен. Вот знакомься, — он подвел Кучеренко к мужчине в очках, — представитель ЦК... из Софии, товарищ Шаблинский.
Приезжий крепко пожал Кучеренко руку, сказал:
— Рад познакомиться, дорогой товарищ Кучеренко. Товарищи из руководства ЦК просили передать, что ваша работа очень помогает нам в выполнении задач, которые наша партия призвана решать после встречи товарища Димитрова с Владимиром Ильичей. Мы горды тем, что товарищ Ленин назвал Болгарскую компартию, болгарский народ друзьями Советской Республики. Нашу верность мы докажем делами, которые должны заинтересовать вас. В Москве проявляется интерес к тому, чем занимаются врангелевские войска в Болгарии. Вам, товарищ Кучеренко, теперь известно, что битые врангелевцы не отказались от продолжения борьбы с Советской властью, с Красной Армией. Мы считаем своим интернациональным долгом развернуть работу по разложению врангелевской армии, дискредитации тайных замыслов черного барона перед широкими кругами нашего общества.
— Мы делаем общее дело, — подтвердил Кучеренко.
— От нас требуется, — вставил Балев, — увеличить коэффициент полезного действия.
— Что касается полезности действия, то вот это известие, я думаю, будет иметь большое значение, — сказал Кучеренко, доставая из кармана сложенные листочки бумаги. — В Болгарии создаются организации, которые ведут работу по возвращению обманутых русских воинов на родину. Больше тысячи врангелевцев уже готовы с повинной возвратиться в Россию. Есть сведения, что такие организации созданы в Сливене, Шумене, Свиштове, Софии, Пернике, Казанлыке и других местах дислокации врангелевских войск. Факт, как видите, товарищи, тревожный для чернобароновцев и весьма радостный для нас.
Представитель ЦК ознакомил с текстом обращения одного из комитетов «Союза возвращения на родину», продолжал:
