– Это? – Магистр одним движением оказался около советника и сунул ему под нос кольцо, отданное Инси-лаем. – Где Кира, раззява?
– Мы были в саду, когда появился Посланник. Потом вспышка, темнота, вспышка и я здесь.
– Так, – Магистр все понял и обернулся к бэссу, – кого же я обменял на свое кольцо сегодня утром? Теперь я понимаю, почему проклятый волшебник был так настойчив. Арси, сосредоточься. Все по пунктам с первой минуты моего отсутствия. Каждое слово, каждый жест, каждую мысль. Особенно сегодняшнее утро…
Горохов сидел в своей конторе мрачнее футбольного тренера, чья команда вылетела из чемпионата еще в отборочном туре. Причин на подобное настроение у Вадима Игоревича было предостаточно. Неделя, проведенная им в глубокой душевной тоске, принесла массу побочных эффектов откровенно негативного характера.
Во-первых, Алиса так и не нашлась, а в милицию после последнего рандеву с Горбулей идти было боязно. Во-вторых, попытка выхода из депрессии посредством слабо– и неслабоалкогольных напитков давала о себе знать больной головой, чувством вины перед человечеством и мутным до отвращения состоянием организма. В третьих, компаньон, на чью честность и преданность общему делу Вадим Игоревич имел полное право рассчитывать, не оправдал доверия и воспользовался отсутствием Горохова в целях личного обогащения, а именно, перевел львиную часть банковских активов их совместного предприятия в коммерческую неизвестность. То есть перевел-то он их вроде бы для оплаты товара какой-то немецкой фирме-посреднику, та пустила средства по этапу в Гонконг, Гонконг отфутболил в Бразилию, а Бразилия, хоть и королева футбола, пас прозевала и денежки, нажитые непосильным трудом, растворились в воздухе где-то над Атлантикой. Компаньон тоже исчез, что, собственно, в создавшейся ситуации было ожидаемым и логичным.
Итак, Горохов героически страдал в кабинете, пытаясь реанимировать себя черным кофе и минералкой. Но кофе имел горький вкус предательства, а дорогая французская вода явственно отдавала родным русским болотом. Раздосадованный Вадим Игоревич почему-то припомнил визит волшебницы Маши и материализовавшийся при этом из воздуха коньячок. «Ох, сейчас бы, – Горохов оборвал себя на полумысли, – нет, я точно все. Какие волшебники? В них, наверно, даже Алиса уже не верит, а я, старый дурак, даже заплатить ухитрился за колдовской сервис. Ну это ж надо так лохануться! Хотя, Алису-то эта Маша все-таки нашла, но не Алису, а кота, которого потом стащил мужик… Так. – Горохов понял, что снова запутался и, оставив на время мысли о дочери, занялся анализом второго колдовства – финансового. – Почему Бразилия? Мы, что, теперь обезьянами торгуем?» Почему эта латиноамериканская страна ассоциировалась у него именно с обезьянами, Вадим Игоревич не знал, и от этого было на его многострадальной душе еще грустнее…
– Идея неплохая, но рискованная, – оценил Инсилай предложение Варвары. – Мне бы не хотелось принимать материальное воплощение. Его легче засечь.
– Сквозняком решил по крепости прогуляться?
– Да нет, попробую мыслью.
– Каким образом? – не проявила энтузиазма Варвара. – Сам же говорил, что крепость закрыта для сканирования.
– Хоть открыта, хоть закрыта, мне плевать. Я просто стану мыслью и затешусь под шумок в какую- нибудь административную голову.
– К Тауру, например, – скептически отнеслась к его предложению Волшебница.
– Это высший пилотаж, а я нынче не в форме, – вздохнул Илай, – нам бы чего попроще.
– Тогда тебе нужен Хурст.
– Тоже не пойдет. В его двух с половиной мыслях трудно затеряться. Обнаружат чужака, как пить дать. Попробую затесаться к Альфу.
– И какой же мыслью ты решил к несчастному проникнуть?
– С простейшей и почти родной: «Как же мне все надоело».
– А я?
– Что ты?
– Какой мыслью буду я?
– А-а-а… ты будешь надеждой на светлое будущее, верой в торжество справедливости и любовью к ближнему, то есть ко мне… Короче, носа отсюда не будешь высовывать до моего возвращения.
– Еще чего. Я с тобой, – возмутилась Варвара. – Нет.
– Я здесь одна не останусь.
– Почему?
– Я боюсь, – выдвинула неотразимый аргумент Волшебница.
– Кого? Ты же убедилась, что здесь абсолютно безопасно.
– А если с тобой что-то случится? Мне, что, здесь всю жизнь сидеть, надеяться и верить?
– Любовь забыла, – усмехнулся Илай. – А что, тебе будет легче, если нас с тобой прихлопнут одним ударом?
– Да.
– Очень мило. Я тебе, конечно, признателен за солидарность, но ничего не выйдет. Это слишком сложное превращение с переходом эфирно-материальной границы, а я, к сожалению, не Маг, а простой Волшебник, да еще с рабскими наклонностями. Я просто не рискну за такой фокус на двоих браться. Как случится слияние энергий, и что тогда? Сиамские близнецы со склонностью к дебилизму. Тут ведь никаких гарантий, как оно потом разделится. Давай без экспериментов, у нас и так неприятностей навалом.
– Я здесь с ума сойду одна.
