отстаивать свое право на наиболее предпочитаемые социальные роли.
Все эти фундаментальные особенности социального образа жизни могут найти свое законченное выражение лишь в Длительно существующих коллективах, основанных на преемственности между поколениями, между родителями и их потомством. Предпосылкой появления подобных преемственных социальных групп оказывается способность животных заботиться о своих отпрысках и создавать на этой почве разного рода семейные ячейки, а затем и настоящие семьи, в которых несмышленышей опекают родители, нередко с помощью своих близких или даже отдаленных родичей. О том, как это происходит, читатель узнает из последующих глав книги.
8. Родители и дети
Воля к жизни по отношению к индивиду проявляете как голод и страх смерти, а по отношению к виду — как половой инстинкт и страстная забота о потомстве.
Карликовые шимпанзе бонобо: самка, с детенышем
Рисуемая нашим сознанием идиллическая картина счастливой семьи, где заботливые родители готовы пожертвовать собой ради благополучия своих несмышленых отпрысков, зачастую весьма далека от суровой реальности, которую открывает нам мир животных. Увы, сплошь и рядом приходится сталкиваться с совершенно безответственными существами, которые с легким сердцем бросают свое потомство на произвол судьбы. Судя по всему, наиболее распространена такая беспечность среди обитателей водных просторов, где органическая жизнь зародилась и сделала свои первые шаги на длительном пути эволюции. В дальнейшем и в водной среде многие животные стали более заботливыми родителями, но большинство так и не смогло избавиться от первоначального равнодушия к будущему своих потомков. При этом, как это ни странно на первый взгляд, и те и другие продолжают существовать на равных, и нет оснований думать, что виды, лишенные родительского инстинкта, имеют худшие перспективы, нежели те, что обладают им в большей или меньшей степени.
Между тем это кажущееся несоответствие объясняется довольно просто: те существа, которые не проявляют интереса к судьбам своего потомства, компенсируют отсутствие этого качества огромной плодовитостью, словно бы рассчитывая на то, что хоть кому-нибудь из их многочисленных отпрысков посчастливится уцелеть в одиночку. Что же касается тех, кому не чужд родительский инстинкт, то здесь чрезмерная плодовитость даже излишня: чем многочисленнее потомство, тем меньше шансов у заботливых родителей поставить на ноги всех своих отпрысков и тем больше вероятность того, что значительная часть детенышей погибнет по недосмотру воспитателей.
Обильный приплод — спасение для никудышных родителей
С примерами, подтверждающими это правило, натуралист встречается буквально на каждом шагу. Скажем, среди морских звезд большинство видов не практикует никакой заботы о потомстве: самка выметывает яйца в воду, где они оплодотворяются спермой нескольких самцов, подоспевших к месту нереста, после чего оплодотворенные яйцеклетки оказываются предоставленными сами себе. У других видов, обитающих, как правило, в наиболее суровых условиях полярных морей, оплодотворение яиц происходит на нижней поверхности тела матери, и здесь же впоследствии выводятся крошечные звездообразные создания, не покидающие своего укрытия до тех пор, пока не почувствуют себя готовыми к самостоятельной жизни. У видов первой группы число яйцеклеток, созревающих в организме матери, оказывается поистине колоссальным, достигая 200 миллионов штук, тогда как у морских звезд, у которых матери вынашивают детенышей на своем теле, количество одновременно созревающих яйцеклеток в расчете на одну самку не превышает обычно нескольких сотен.
Сотнями тысяч и миллионами исчисляется количество икринок у множества видов рыб из числа тех, что постоянно странствуют в морских просторах, а в период размножения мечут икру в толще воды. Предоставленные воле случая оплодотворенные яйцеклетки оказываются желанной добычей разнообразных плотоядных существ и гибнут в огромных количествах. Самка обитающей в северных морях крупной, длиной почти до двух метров морской щуки-мольвы выметывает за сезон размножения до 60 миллионов икринок. Рекорд плодовитости среди рыб принадлежит, вероятно, странному на вид созданию — гигантской луне- рыбе весом до полутора тонн, которая выглядит так, словно ей отрубили всю заднюю половину округлого туловища вместе с хвостом. В пору нереста самка луны-рыбы выбрасывает в океанические воды до 300 миллионов икринок, из которых лишь ничтожная часть выживает, чтобы дать начало новому поколению этих необычных существ. Быть может, именно поэтому луна-рыба представляет собой столь большую редкость, что каждая встреча с ней превращается у рыбаков Южной Африки в событие, предсказывающее, согласно их поверьям, близкую и неминуемую беду.
В отличие от мольвы, луны-рыбы и подобных им обитателей вод, беспечно разбрасывающих свою икру по воле волн, у тех видов рыб, которые нерестятся в заранее подготовленные гнезда либо вынашивают икру во рту или под жаберными крышками, количество яиц, выметываемых самкой, исчисляется уже не миллионами, а десятками и сотнями, лишь изредка превышая несколько тысяч штук.
Сироты при живых родителях
Морская звезда, вынашивающая молодь на нижней поверхности своего тела, может кое-кому показаться примерной мамашей по сравнению с теми многочисленными существами, которые оставляют отложенные ими яйца на волю случая, предварительно подыскав, однако, такое место, где их будущие отпрыски в момент их появления на свет окажутся обеспеченными хотя бы минимумом жизненных благ. Между тем морской звезде для выполнения ее родительских обязанностей нет нужды прилагать какие-то специальные усилия, тогда как самой обычной нашей комнатной мухе перед откладкой очередной порции яиц следует предпринять поспешные поиски, чтобы найти кусочек заветрившейся колбасы или полуразложившегося мяса, которыми в дальнейшем смогут питаться вылупляющиеся из яиц личинки. Белая бабочка-капустница, готовая стать продолжательницей рода, отправляется на поиски капустных грядок, которые впоследствии будут опустошены ее гусеницами, а рыжая с черным узором крапивница, чтобы обеспечить пригодной пищей своих будущих отпрысков, отложит яйца не где-нибудь в случайном месте, а
