После длительного молчания грифель перестал шуршать, и Настя услышала странные слова:
— Ты заняла не своё место и должна уйти.
Настя поднялась на локтях с подушки. Лицо её пылало.
— Это чьё же место я заняла?
Поля не смотрела в её сторону, она продолжала рисовать.
— Ты сама знаешь, чьё. Уйди от Андрея, он любит мою матушку, а не тебя.
Настя больше не могла это слушать. Она вскочила с постели и подошла к девочке:
— Мы с Андреем любим друг друга с детства, тебя мы тоже вырастили как родную, а теперь ты говоришь о какой-то матушке!
Поля подняла глаза на женщину. Сколько было холода и злобы в этом взгляде. С этой минуты Настя поняла: эта девочка никогда не будет её ребёнком. Поля нажала на грифель, и он обломился.
— Не уйдёшь — тебе же хуже.
Настя попыталась усмехнуться:
— А ты не боишься, что о нашем разговоре узнают Андрей и ещё дедушка с бабушкой?
Девочка была совершенно спокойна:
— Тебе никто не поверит.
Поленька — луговой цветочек
С этого дня Настя больше не пыталась примириться с Полиной. Она старалась не замечать её. Всю работу по дому выполняла молча, лишь иногда советуясь с матушкой.
Поля же была ласкова со всеми, а особенно с Андреем. Когда после работы, уставший, он садился за стол, она с радостью ставила перед ним большую чашку горячего супа и смотрела на него большими влюблёнными глазами. Иногда от этого взгляда ему становилось не по себе, но он всё равно усаживал её к себе на колени и гладил мягкие пушистые волосы. Она прижималась к нему всем своим хрупким тельцем и шептала:
— Папочка, я так тебя люблю.
Однажды он подозвал Настю к себе. Настя возилась у печи, помешивая в чугунке кашу. «Как она похудела и подурнела», — подумал он, глядя на жену, но вслух произнёс:
— Что происходит, Настя? Ты совсем не замечаешь ребёнка, ведь раньше всё было по-другому.
Настя не смела поднять глаза, а руки её предательски задрожали. Андрей посадил жену рядом собой и обнял за плечи:
— Что случилось, почему ты больше не любишь Поленьку?
Настя вздрогнула:
— С чего ты взял?
— Она сама мне об этом сказала, да и я вижу…
Женщина решительно встала и, не взглянув на мужа, быстро вышла из комнаты. Разговора не получилось.
Время шло. Андрей построил большой, просторный дом, куда он переселился с Настей и Полиной. Старики радовались за молодых, но тут стали замечать, что соседи на них как-то странно поглядывают да и сторониться стали. Бывало, прибежит соседка Нюра посудачить с матерью по душам, а нынче даже не заглянула ни разу. Братья Кузьма да Василий тоже часто к деду заглядывали, о рыбалке да охоте поговорить, а тут и они не заходят.
«Странно всё это», — подумала мать и постучала к соседке. Дверь Нюра открыла неохотно, сквозь зубы сказала:
— Проходи, — и, не взглянув на гостью, направилась к печке.
— Постой, Нюра. Я тебе яичек крупных, отборных принесла, наша несушка впервые такие снесла.
Но Нюра отказалась:
— Не нужно мне ничего от вас, нечисто всё.
Мать аж поперхнулась:
— Что значит — нечисто? С ума, что ли, сошла, Нюра, свихнулась на старости лет?
Но соседка посмотрела на неё серьёзно:
— Я-то не сошла ещё, а вот вы все будто опоённые ходите, ничего вокруг себя не видите.
Мать ещё больше изумилась:
— Да что мы видеть-то должны? Как жили, так и живём.
— Вот именно, жить-то вы стали богато, и всё у вас ладится, даже дед твой ногу свою поправил, а ведь уж не верили…
— А ты что же, — возмутилась мать, — завидуешь, что ли? Это тебя гложет?
Нюра горько усмехнулась:
— Да не завидую я, Егоровна, просто странно всё это. В доме твоём нечистый завёлся, он вам и помогает.
Тут уж мать не выдержала, плюнула сгоряча на пол и покинула дом соседки. Вечером рассказала мужу о своём разговоре с Нюрой. Дед сначала молчал, а потом и выдал:
— Я тоже был у Кузьмы с Василием, так они мне примерно то же самое сказали. Так, мол, и так, завёлся у вас в доме сатана, а сатана этот — Поленька! Не зря у неё глаз недобрый.
— Да с чего взяли-то? Поленька такая ласковая. — Мать не удержалась и смахнула слезинку.
— Вот и я обругал всяко, на том и расстались.
Дед задумался, а потом как-то нерешительно проговорил:
— Только вот странные вещи происходят, мать! С тех пор как Поленька появилась в нашем доме, Андрей как-то посуровел ко всем, молчалив стал, а Настя и вовсе высохла, смотреть не на что. А ведь была здорова.
— Я это тоже заметила, — прошептала мать. — Только я не верю, что это из-за Поленьки, она ж ребёнок. Кому она зло может причинить?
— Вот и я думаю, чудно всё это.
Дед нахмурился, но через минуту в комнату вбежала Поля и, обняв стариков, весело затараторила:
— Деда, миленький! А когда мы на рыбалку пойдём?
Глаза у деда потеплели, он рассмеялся и, целуя внучку, подмигнул жене:
— Ах ты, рыбачка моя, да хоть завтра с утра и пойдём, с тобой ведь и голыми руками наловишь!
Все рассмеялись, а потом Поленька спросила:
— А дядя Вася и дядя Кузьма тоже с нами пойдут?
Дед крякнул в кулак:
— Нет, они не хотят с нами, внученька. Мы вдвоём с тобой пойдём, так даже лучше.
— Конечно, лучше! — засмеялась Поленька, сверкнув своими изумрудами.
А наутро случился у соседей пожар. Прибежали братья, застучали в калитку. Дед спросонья, засунув ноги в валенки, побежал навстречу.
— Что случилось? — спросил дед встревоженно, когда открыл дверь.
Братья были в ярости:
