сне.
Сергей осторожно уложил ее на кровать и лег сверху. Горячее дыхание коснулось ее шеи, и плавно переместилась к груди. Кончиком языка, он ласкал ее соски, которые тотчас затвердели. Из ее горла вырвался протяжный стон.
Повинуясь своим инстинктам, она раздвинула ноги, приглашая его быть еще ближе. Но он не спешил. Мучительно медленно, целовал сначала одну, затем вторую грудь. Плавно перешел на плоский живот, затем на внутреннюю сторону бедер и наконец, прижался лицом к ее промежности.
Евгения громко застонала и, положив руки ему на плечи, впилась в них ногтями. Наконец, Сергей приподнялся и окинул ее пылающим взглядом. Она тяжело дышала, глядя на него:
- Прошу тебя, - едва слышно прошептала она, сама не понимая, о чем именно его просит.
Он осторожно лег сверху и медленно стал входить в нее. Почувствовав преграду, вдруг остановился и не веря своим ощущениям, заглянул в ее глаза:
- Этого не может быть, как это возможно? Ты же была замужем.
- Он не касался меня, - прошептала она, прижимаясь сильней, - и сейчас это не имеет никакого значения.
Поцелуй, которым он ее одарил, был таким трепетным, таким нежным, что она тот час позабыла обо всем. Тихий стон с ее губ, заставил его действовать. Сергей сплел свои пальцы с ее и не отрываясь от сладких губ, одним резким рывком вошел в нее до упора.
Евгения застыла от боли.
- Тише, тише любовь моя сейчас все пройдет.
Он стал целовать ее щеки, лоб, нос и подбородок, успокаивая нежными словами. Когда она успокоилась, вернулся к податливым губам и вместе с тем, стал медленно двигаться в ней.
Сначала она молча прислушивалась к своим ощущениям, затем расслабилась и тихонько застонала от новых эмоций. От каждого нового толчка, ее дыхание становилось все более прерывистым.
Сергей двигался все быстрее и энергичнее. Их тела переплелись, и ей показалось, что они стали единым целым. В это мгновение время как будто для них остановилось, и все, что окружало их, утратило всякое значение.
Ей вдруг показалось, что она задыхается, что сердце вот-вот выскочит из груди. Охватившее напряжение, было невыносимым. В какой-то момент, она гортанно застонала и по телу пробежали судороги.
Сергей сжал ее чуть сильней и застыл, потом обхватил ее голову и впился в ее губы жадным поцелуем. Все было кончено. Время остановилось.
Она открыла глаза и увидела, что он улыбается глядя на нее. Такой близки и родной. Улыбнувшись в ответ, потянулась, словно довольная кошка:
- Я хочу, чтобы ты остался со мной. Мы вместе встретим рассвет и проведем в постели весь день.
- Боюсь что это не возможно, ведь ты знаешь, что люди будут шептаться и злословить. Я не могу так с тобой поступить.
- Мне все равно, я хочу быть с тобой.
Сергей перекатился на бок и притянул ее к себе. Ласково погладил по голове и поцеловал макушку. Ей не хотелось с ним спорить. Она поговорит об этом завтра. Сейчас, в его руках, ей было спокойно и хорошо. Вскоре она уснула, в его объятьях.
Глава 20
На следующий день, когда солнце уже давно взошло, она проснулась. Потянулась и открыла глаза. Сергея уже не было рядом. Он ушел. Поначалу она не поверила в это, поднялась на локте и осмотрела комнату. Его вещей нигде не было, а окно было открыто.
- Черт!
Со злости, схватила подушку и бросила ее в стену. Как он мог так с ней поступить. Даже не разбудил и не попрощался. Она почувствовала себя обманутой.
Сползла с кровати, накинула халат и позвала служанку. Когда оглянулась, то заметила красное пятно на простынях.
- Только этого мне еще не хватало.
Сдернула ее и скомкав, бросила в шкаф. Потом разберется что с ней делать, слугам не зачем знать о ее личных делах.
Дарья вошла в комнату и поклонилась.
- Прибери тут все.
Баронесса встала у зеркала и посмотрела в свое отражение. Хоть она и не спала пол ночи, но выглядела выспавшейся и отдохнувшей. Расчесывая волосы, краем глаза наблюдала за служанкой. Кажется та, ни о чем не догадалась. Дарья тихо вызвала слуг, все вместе вынесли лохань с водой.
Когда подошла к постели, то сначала даже не поняла. Оглядела все в поисках простыни, но не найдя покосилась на госпожу.
- Дарья, я случайно пролила на простынь вино, поэтому не ищи ее. Я давно ее выбросила.
- Хорошо, я постелю новое.
- Не стоит, - Евгения выпрямила спину, - мы сегодня же возвращаемся в «серебряный лес».
- Но госпожа, мы ведь только вчера приехали.
- Я не намерена это обсуждать. Вели кучеру готовить экипаж, сама собери вещи. Выезжаем сразу после обеда.
- Как скажите, - служанка поклонилась и вышла за дверь.
Оставшись наедине с собственными мыслями, Евгения и сама не могла себе объяснить этот скоропалительный отъезд. Возможно, она сбегала от тех воспоминай что хранила эта комната и эта постель. Ей было не выносимо осознавать, что после этой страстной ночи, мужчина который говорил о любви, вдруг бросил ее одну. Не оставив даже записки.
Дорога домой, показалась ей вечностью. Она то и дело подгоняла кучера, ехать как можно быстрее, словно за ней гнался кто-то. Едва экипаж свернул на проселочную дорогу, как она успокоилась.
- Остановитесь, я пройдусь пешком.
Кучер остановил лошадей. Евгения повернулась к служанке, отдавая распоряжения:
- Прикажи приготовить мою комнату, пусть приберут там и застели постель. Я ужасно хочу спать!
Распахнула дверцу и вышла наружу. Что-то угнетало ее, какое-то плохое предчувствие. Оно не давало ей покоя, съедало изнутри.
Чтобы скрыть это состояние и не дать разрастись, она решила что должна побыть наедине. Сошла с дороги на тропинку, ведущую в рощу, а оттуда к усадьбе.
Щебет птиц, стрекотание кузнечика, запах леса. Она шла вперед, думая о том, как дальше жить. Как быть с тем, что сейчас произошло.
Евгения боялась только одного, что больше никогда не увидит графа. Что он оставил ее навсегда и больше никогда не вернется. Иначе не бросил бы ее одну. Какое ей было дело до других людей. На их злословие и сплетни. Она ведь ему сказала об этом. Почему он не поверил?
Ведь она давно уже не ребенок и вправе сама решать, как жить дальше. Сергей знал, что она вдова и может позволить себе такие отношения. Пусть и тайные, но она сама сделала этот выбор.
Съедая себя сомнениями, она дошла до пруда. Лебеди, как и прежде мирно плавали на самой середине.
Расправив платье, она села скамью и посмотрела на свои руки. Они дрожали.
- Почему я такая несчастливая? Сначала барон со своей жестокостью и злостью, теперь граф с
