багажнике. Конечно, с таким ценным грузом за спиной надо ездить очень осторожно.
21.7.60.
Третьего дня мама куда-то уходила, Машка провожала ее до калитки. Слышу — рев. Выбегаю в сад, вижу — в руках у Машки альбом для рисования. Идет и плачет:
— Что с тобой?
Думал — жалеет, что мать ушла.
— Я… я… кофточку синенькую рисовала и нечаянно лицо девочке закрасила!..
В таких случаях говорят: «Мне бы ваши заботы, господин учитель».
22.7.60.
Днем лежала у себя в кроватке. Не спит, думает о чем-то.
Пришла мама, спрашивает:
— Машенька, ты о чем думаешь?
— Я думаю: есть ли в Ереване грибы?
. . . . .
Словарь и синтаксис ее «взрослеют» быстрее, чем следует. Это потому, что она с одними взрослыми проводит время.
Приходит ко мне и сообщает:
— Тетя Оля в больницу попала.
(Тетя Оля — вымышленный персонаж, родственница девочки Люси.)
Спрашиваю:
— Что с ней?
— Ей живот разрезали. Она на войну попала.
— Как мне ее жаль. Она такая славная.
— Да, — говорит Маша. — Она добрая. И вообще — очень хороший человек.
. . . . .
Перед сном, уже лежала в кроватке:
— Мне очень нравится почему-то, когда тебя мама «счастливчик» называет. Это когда ты белые грибы находишь.
И, помолчав, добавила:
— Не ложные белые.
23.7.60.
Период беззаветной храбрости опять сменился периодом глупой трусости. Боится петухов, кур, муравьев, мух, автомашин, коров, лошадей, бабочек, стрекоз…
Вчера, когда я был в маленьком нашем продуктовом магазинчике, а она стояла за дверью и караулила велосипед, вдруг дикий рев:
— А-а-а-а! Боюсь! Машина!!! Бою-у-у-усь!..
А машина — в ста метрах от нее, по шоссе идет.
Боится взять на руки крохотного котеночка. Тянет ее к нему, очень хочется погладить, взять на руки, а не берет ни за что.
Меня это все огорчает. Откуда это? И где лекарство от этой беды? Опять же — детское общество, добрый пример. Другие не боятся, — значит, и мне зазорно бояться. А взрослые в этом случае не в счет. Они — большие, они другой породы, чего ж им бояться?!
. . . . .
Вышел во двор. Она одна — играет у ящика, который заменяет ей и стол, и стул, и плиту, и шкаф. Жалко ее, как всегда, когда она одна.
— Что ты делаешь?
— Я знаешь в кого? Я в бабушку играю.
24.7.60.
Вчера папа в лесу потерял свой старый, любимый, еще холостых времен, перочинный нож. Ходили с Машкой искать его и не нашли.
Машка меня утешала:
— Я тебе другой нож куплю. Еще лучше. Красный.
— Да? А где ты деньги возьмешь?
— У мамы возьму.
— А если у мамы нет?
— Тогда я в магазине денег куплю.
Девчонке через десять дней четыре года!!!
Часто она производит впечатление глуповатой. Особенно когда дело касается чего-нибудь практического.
Не умеет играть в прятки. Прячется на глазах у других. Смысла игры понять не может.
Не понимает, что такое деньги, сдача, килограмм, километр…
Сегодня играли с нею в «тепло-холодно». Тоже ничего не поняла. Но процесс игры ей нравится.
— Ище! Ище! — кричала она.
А в других случаях про нее говорят: умненькая, остренькая.
. . . . .
Мама уехала в Лугу на рынок. Мы ее должны будем пойти встречать. Машка немножко побаивается этого. Боится, что я заставлю ее бежать за велосипедом. Не бойся, дочка, не заставлю. Буду развивать твою храбрость и твои мышцы другими способами.
. . . . .
День очень жаркий. Рано утром в комнате с открытым окном за жалюзи +23°.
27.7.60.
Сегодня еще крепче, по Машиному выражению. Утром в тени +25°.
Мы с Машкой ходили на реку. Я мылся, Машка рыла настоящий колодец. Огорчала и даже сердила меня:
— Боюсь стрекозы! Боюсь рыбок!!!
Да, очень скверно, что нет рядом с ней ребят. Пример взрослых — совсем все-таки не то. «Ты не боишься — но ты эвона какая дылда!» И другое дело, когда двухлетний карапуз гладит при ней собаку или котенка.
30.7.60.
Вчера у Машки — событие: познакомилась с девочкой. За забором у нас, на соседнем участке, живет полковник в отставке. У него дети — мальчики и девочки. Мы их редко видим, дом в глубине участка, а участок густо зарос сосняком и елочками.
Вчера одна из девочек подошла к забору и заговорила с Машей. Через полчаса они уже играли — через забор. А еще через полчаса девочка оказалась в нашем саду и играла там до тех пор, пока ее обедать не позвали. Девочку зовут Таня, ей семь лет, она уже умеет читать (прочла: «санорин» на маленькой бутылочке, которую я ей подарил). Белобрысая, скромная, застенчивая. Но я ее быстро разговорил, рассмешил, растормошил.
