не пытаюсь узнать о секретных разработках, чем бы вы там ни занимались. Это мне неинтересно. Мне и моему ассистенту нужен доступ к заброшенным холодильным камерам, которые сохранились в подвальных помещениях. Там я смогу найти некоторые объекты старой науки, которые помогут мне остановить проклятье. Нам также потребуется амнистия и помощь в транспортировке средства против проклятья'.
'Постойте. Говоря о холодильных камерах в СУБ-1, вы имеете ввиду склады, принадлежавшие бывшему отделу борьбы с биотерроризмом? — удивился министр. — Насколько мне известно, туда уже лет 50 не ступала нога человека. Мы боялись, что выпустим что-нибудь страшное из тех погребов'.
'Да. Вы правильно проинформированы. Именно в этих погребах я собираюсь изготовить обещанное спасительное средство, которое остановит распространение проклятья. Дальше вам лишь потребуется найти людей, которые распределят это снадобье среди населения. В первую очередь среди тех, кто контактировал с проклятыми. Нужно будет привлечь множество людей, а еще потребуются передвижные холодильные устройства'.
'А вы не можете просто сконцентрироваться и всех исцелить силой мысли?'
'Даже Иисус Христос не мог исцелить всех, кто страдал самыми обычными заболеваниями. А вы хотите, чтобы я взял и снял со всех чудовищное проклятье одним щелчком пальцев? При всем желании, а оно, поверьте, у меня есть, так не получится. Мы с моим помощником исследовали древние ритуалы, и мы знаем, что просто так нам не отделаться. Я искренне хочу помочь. Вся эта катастрофа — не умышленное колдовство. Но ломать — не строить. Проклинать намного легче, чем снимать проклятья. Дело в том, что я не волшебник, а колдун. Мне объяснили, что это принципиально разные вещи. Волшебник изучает магию словно ученый, изучающий природу, его магия логична. Волшебник манипулирует известными ему законами стихии, руководствуясь знаниями, которые он черпает из древних книг или от своих учителей. Колдун — маг от природы. Он может прожить жизнь и так и не узнать о своих способностях. Моя магия интуитивна, я не контролирую ее до конца, она, как искусство, спонтанна. Поэтому мне нужно на чем-то сфокусироваться, для этого нужны все эти ритуалы, нужен доступ в СУБ-1. Понимаете?'
'Хорошо, допустим, что мы согласимся на все ваши требования. Вы читали в новостях, как отреагировали исламисты, когда узнали, что вы на свободе? Наше сотрудничество с большой вероятностью всплывет. Это грозит нам военным конфликтом. Вспомним недавний случай с Малайзией, когда местные власти отказались выдавать одного богохульника — священника, который непочтительно отнесся к Исламскому пророку. А ведь он всего лишь сказал, что хотел бы быть другом Мохаммеда на небесах. Какой был скандал! Они тогда высадили десант на чужой территории и схватили беднягу. К нам они так легко не сунутся, но попробовать могут. А могут и сдержать обещание, начав кровопролитную войну. К чародейству исламисты еще менее терпимы. А этот их новый духовный лидер Хаим очень серьезно относится к своей религии'.
'Я понимаю ваши опасения, господин министр, но поймите, что у нас нет другого выхода. Нам нужно следовать плану, мне нужен доступ в СУБ-1. Иначе проклятье может поглотить всю нашу страну, и война будет не самой большой нашей проблемой'.
'Нет, это вы не понимаете, о чем я хочу вас попросить. Буду прямолинейным. Можем ли мы рассчитывать на вашу помощь в случае войны? С величайшим колдуном мира за спиной мы сможем отстоять интересы нашего государства, выиграть любую войну! Раздавим их! Вы знаете, что в Странах Шариатского Альянса до сих пор едят мясо? Они только свинину не едят, а многих животных считают «халяльными», то есть дозволенными, при условии, что животное забито «правильным» путем, с ритуальным упоминанием имени Аллаха. Просто варвары! Неудивительно, что они хотят устроить бойню. Война весьма вероятна — и нам понадобится ваша помощь. Надеюсь, вы понимаете, что при таком сотрудничестве не будет идти и речи о продолжении уголовного преследования. Вы будете национальным героем!'
'Я искренне надеюсь, что все угрозы окажутся пустыми. Но в случае войны вы можете рассчитывать, что я встану на защиту нашей страны'.
'Тогда собирайте вещи, зовите своего ассистента. Завтра вы отправляетесь в СУБ-1, я обеспечу вас всеми необходимыми пропусками'.
Макс и министр встали, чтобы пожать руки.
'Типичные мужики! Чай выпейте! Я зря готовила?' — хныкнула Мэри, укутывая ноги пледом.
'Надевай!' — Эндрю открыл багажник электромобиля и вытащил оттуда два белоснежных прорезиненных костюма.
'Это еще что?' — удивился Макс.
'А разве не заметно? Это костюм белого слона — Таиландского символа монархической власти. Видишь, вот у него хобот'. — Частью костюма, действительно, была маска со своеобразным шлангом вместо носа.
'И к чему это, позволь поинтересоваться?'
'В древности в холодильные камеры центра по контролю заболеваний могли входить только избранные — шаманы, которые надевали вот такие костюмы. Считалось, что те, кто войдет туда без костюма, могут прогневать духов и навлечь на себя проклятье. А нам только и не хватало древних проклятий. Нам бы своими чудесами совладать'.
Пока Эндрю возился с костюмами, Макс рассматривал через ограду отражения облаков в зеркальной поверхности корпусов НИИВТНЭ. Не верится, что я снова здесь. НИИВТНЭ сильно изменился с момента его последнего визита. Институт больше не выглядел как место, где проходят научные исследования, пусть и связанные с военными технологиями. Он выглядел как полноценная военная база. Вооруженные люди в касках патрулировали территорию на джипах, а в небе летали боевые вертолеты. Древние летательные аппараты, стоявшие на страже военной безопасности страны уже не один десяток лет. Весь служебный персонал был эвакуирован.
'Держите их!' — Макс увидел, что в его сторону со всех ног мчится какой-то мужчина. Стоявшие неподалеку военные внимательно наблюдали за ситуацией, но ничего не предпринимали. — 'Преступник вернулся на место преступления! Прямо как в классической полицейской истории!' — старший следователь Хэнк Робстин громко дышал, его лицо было красным от нехватки кислорода, но пистолет в руке он держал уверенно.
'Будьте любезны, посмотрите вот на этот документ, прежде чем начнете всех убивать, господин полицейский', — с притворной почтительностью обратился к нему Эндрю, протягивая прозрачную папку с бумагами, которую он успел извлечь из багажника электромобиля.
'Что за черт? Держи их на мушке, — крикнул Хэнк военным. — А вы держите руки на виду, чтоб я их видел! Давай сюда бумагу'.
Эндрю отдал папку.
'Так значит все-таки сообщник? Ну-ну!' — Хэнк, не опуская пистолет, взял документ и принялся читать. По его телу пробежала неприятная дрожь. Старший следователь всегда волновался, видя государственную печать. Сам министр обороны? Черти! Что творится!
'Так мы можем идти? Нам вообще-то работать надо', — спросил Макс.
'Возможно, я и не могу вас арестовать, но я пойду с вами. Я не доверяю таким типам, как ты, Коваль!'
'А у тебя есть вот такая черная карточка для доступа в секретные подземные помещения? — Эндрю достал карточку, которая висела на серебристой цепочке у него на шее. — Подписана лично министром обороны', — добавил он, злорадно повертев
