эльф. Лицо солдата выразило его страх, когда он понял свою ошибку. Он попытался бежать, но прежде, чем он смог сдвинуться хоть на несколько сантиметров, Эрагон рванулся и убил его.
Сапфира, из пасти которой вырывались желтые и синие языки пламени, спрыгнула во внутренний двор позади Эрагона. Он пригнулся и напряг ноги, как только она приземлилась на вымощенную землю. Удар сотряс весь двор. Множество кусочков стекла, образовывавших крупную цветастую мозаику на фасаде главной башни, выпали и, вращаясь, полетели вверх, словно монеты, отскочившие от барабана. Выше, в окне здания, с громким стуком открылись и закрылись ставни.
Сапфиру сопровождала Арья. Ее длинные черные волосы трепал ветер, когда она соскочила на груду камней. Кровь прочертила полоски на ее руках и шее, запекшаяся кровь измазала лезвие ее меча. Она плавно стекала с кожи и меча на камни.
Ее присутствие обрадовало Эрагона. Не существовало никого другого, кого бы он предпочел взять в битву с ним и Сапфирой. По его мнению, она была бы идеальным помощником и защитником.
Он послал ей быструю улыбку, и Арья ответила тем же. В бою ее защитное поведение исчезло, сменившись открытостью, которая редко сопровождала ее в обычной жизни.
Эрагон нырнул за свой щит, когда их разделило пульсирующее полотно синего пламени. В прорезь шлема он наблюдал как Сапфира купала съеживающихся солдат в потоках огня, которые текли вокруг них, но не причиняли никакого вреда.
Линии лучников на зубчатых стенах замка пустили залп стрел в Сапфиру. Температура возле нее была настолько высокой, что горстка стрел загорелась прямо в воздухе, в то время как Эрагон с помощью магии отразил остальные. Одна из стрел отскочила от щита Эрагона с полым стуком, проделав в нем вмятину.
Столб пламени вдруг охватил трех солдат, убив их так быстро, что они даже не успели закричать. Другие солдаты сосредоточились в центре ада, их копья и пики отражали вспышки ярко-синего цвета.
Даже стараясь изо всех сил, Сапфира могла лишь опалить выживших. Наконец она прекратила усилия и закрыла пасть. Из-за отсутствия огня во дворе стало тихо.
Как и некоторое время назад, Эрагону пришло в голову, что тот, кто окружил солдат охранными чарами должен быть очень опытным и могущественным магом. Был ли это Муртаг? – удивился он, – Если так, то почему он и Торн не появились здесь, дабы защитить Белатону? Неужели Гальбаторикс не заботится о том, чтобы держать под контролем свои города?
Эрагон побежал вперед, одним росчерком Брисингра срубил вершины десятка копий так же легко, как он отделял семена ячменя от стеблей, когда был моложе. Он полоснул ближайшего солдата по груди, рассекая его доспехи, как будто это был кусок ткани. Кровь брызнула фонтаном. Затем Эрагон ударил ножом следующего солдата и ударил щитом воина, стоящего слева от него, который отлетел, сбивая своих товарищей.
Реакция солдат казалась медленной и неуклюжей для Эрагона. Он танцевал через их ряды и вырезал их без особого сопротивления. Сапфира ринулась в атаку слева от Эрагона, убивала солдат, разбрасывая их своими огромными лапами, раня их своими шипами на хвосте и кусая. В это время, справа от Эрагона, с легкость двигалась Арья, каждый поворот ее мечом означал смерть слуг империи. Когда Эрагон обернулся, чтобы увернуться от пары копий и увидел покрытого мехом Блёдхгарма позади себя, а также одиннадцать других эльфов, задачей которых было охранять его и Сапфиру.
Чуть позади, вардены выходили во двор через щели в наружной стене замка, но люди опасались идти в бой, так как опасно было проходить около Сапфиры. Ни она, ни Эрагон, ни эльфы не просили помощи от солдат.
Вскоре бой оттеснил Эрагона и Сапфиру друг от друга, неся их в противоположные концы двора. Эрагон не волновался. Даже без его помощи, Сапфира была способна победить большую группу солдат из двадцати или тридцати человек.
Копье соскользнуло мимо щита Эрагона, ушибая его плечо. Он повернулся в сторону к метателю, крупному, травмированному человеку, с отсутствующими нижними передними зубами, и бросился на него. Человек изо всех сил пытался достать кинжал из своего пояса. В этот момент, Эрагон держал его руки и грудь, и таранил своим раненым плечом грудину человека.
Сила столкновения откинула солдата назад на несколько ярдов, после чего он потерял сознание, хватаясь за сердце.
Затем посыпался град стрел с черным оперением, убивая или же раня многих солдат. Эрагон уклонился от атаки, укрывшись щитом, хотя он был уверен, что магия сбережет его. Но небрежность в этом случае была не допустима, в любой момент вражеский заклинатель может атаковать зачарованной стрелой, которая способна будет разрушить его защиту.
Губы Эрагона изогнулись в горькой ухмылке. Лучники выше уже поняли, что их единственная надежда на победу была в том, чтобы убить Эрагона и эльфов, и неважно, скольким из них придется пожертвовать собой.
Вы опоздали, – думал Эрагон с мрачным удовлетворением, – Вы должны были оставить империю в то время, когда у вас был шанс.
Нападение лучников дало ему шанс отдохнуть на мгновение, которое он приветствовал. Нападение на город началось на рассвете, и он и Сапфира были на передовых рубежах.
Как только стрельба прекратились, Эрагон переложил Брисингр в левую руку, поднял одно из солдатских копий, и бросил его в лучников на сорок футов выше. Эрагон обнаружил что бросить копье без определенной практики очень тяжело. Он не удивился тому, что промахнулся по человеку, в которого целился, но он удивился, когда промахнулся по целой линии лучников на зубчатых стенах. Копье пролетело над ними и разбилось об стену замка сверху. Лучники смеялись и свистели, показывая грубые жесты.
Боковым зрением Эрагон заметил, как Арья метнула копьё в лучников, пронзившее двух, стоявших рядом, солдат. Указав на копьё, Арья воскликнула: – Брисингр! – и копьё взорвалось изумрудным пламенем.
Лучники уклонялись от горящих трупов и, как один, бежали скрючившись за зубцами в дверные проёмы,ведущие на верхние уровни замка.
– Это нечестно! – сказал Эрагон. – Я не могу использовать это заклинание, потому что мой меч вспыхивает как костер.
Арья посмотрела на него с легким намеком на веселье.
Борьба продолжалась еще несколько минут, после чего оставшиеся солдаты либо сдались, либо пытались бежать.
Эрагон позволил пяти мужчинам, которые были перед ним убежать; он знал, что они далеко не скроются. После чего провел быструю экспертизу тел, которые лежали вокруг него, чтобы убедится, что они были действительно мертвы, он оглядел внутренний двор. Некоторые из варденов открыли ворота внешней стены и несли таран по улице, к замку. Другие собирались в рваных линиях рядом с дверью сторожевой башни, готовые войти в замок и противостоять солдатам в его пределах. Среди них стоял кузена Эрагона, Роран, жестикулирующий своим вездесущим молотом отдавая приказы отделению под его командой. В дальнем конце внутреннего двора, посреди кровавой бойни, Сапфира склонилась над трупами своей добычи. Бусинки крови цеплялись за ее драгоценные чешуйки, красные пятна поразительно отличались от синего цвета ее тела. Она отбросила назад остроконечную голову и громко заревела, заглушая шум города свирепостью своего крика.
Тогда, изнутри замка, Эрагон услышал скрежет механизмов и цепей, сопровождаемых царапаньем отодвигаемых тяжелых деревянных балок. Звуки привлекли общий пристальный взгляд к дверям сторожевой башни.
С грохотом двери разошлись и распахнулись. Густое облако дыма от факелов вылетело наружу заставляя близко стоящих варденов кашлять и закрывать лица. Где-то во мраке послышалась барабанная дробь – стук копыт по булыжникам; внезапно из середины дыма выскочил всадник на коне. В левой руке наездник держал то, что Эрагон сначала принял за обычное копьё, но он скоро заметил, что оно было сделано из странного зеленого материала и наконечник был необычным. Слабый жар окружал острие копья, неестественный свет, выдавал присутствие волшебства.
Всадник натянул уздечку и повернул свою лошадь к Сапфире, которая начала подниматься на задние ноги, готовясь нанести страшный, смертельный удар своей правой передней лапой.
Беспокойство охватило Эрагона. Всадник был слишком уверен в себе, копье было слишком необычным,
