– Ничего нового, – ехидно заметил он.
Иванов уже рассказал ему о привезенном в Белый дом образце пластика. Форсайт был просто поражен. Они долго говорили об этом, но так ничего и не решили, потому что абсолютно ничего не знали. На самом деле Иванов хотел поговорить о диске, но понимал, что не имеет права это делать. На нем была записана информация, доступ к которой разрешался по принципу служебной необходимости, а таковой для Форсайта не существовало, впрочем, как и для Ротштейна. Но думать об этом Иванову никто не запрещал.
– Когда мы получим сведения из Лэнгли?
– Скорее всего, завтра. У Юсефа найдено оборудование для изготовления бомбы, и директор центральной разведки сильно разозлится. Все знают, что Аппельбаум и Шепард владеют ситуацией, и Шепард, насколько я в курсе, ждать не будет, потому что ему совершенно наплевать на конституционные права граждан, если могут погибнуть простые люди.
– Ресурсы «Аль-Каиды» практически истощены, – заметил Иванов. – Теперь она получает средства только от «Хезболлы», крышей которой «Аль-Каида» считается. За всем этим стоит Иран, поставляющий деньги, оружие и все остальное через Иорданию. Я проверил это через доверенных лиц на Ближнем Востоке. Их банки распухают от наших нефтяных долларов.
– Как это работает?
– Мои источники в Москве сообщают, что в этом завязаны Бейрут, Бангкок, Парагвай и даже организации в США, в частности в Мичигане и Северной Каролине. Кроме того, поставки осуществляются через Индию на Ближний Восток, а также через Гонконг. Примерно двадцать миллионов долларов в год поступают только по этим каналам.
Иванов много раз задумывался, почему спецслужбы Америки не смогли предотвратить события, случившиеся одиннадцатого сентября. Почему не было проанализировано нападение на военный корабль ВМС США «Коул» в 1998 году и взрыв восьмого августа того же года в посольстве США в Найроби, унесший более четырех тысяч жизней. Компания знала о существовании ячейки «Аль-Каиды» в Кении задолго до нападения и держала ее членов под наблюдением. Более того, было получено письмо на восьми страницах от члена «Аль-Каиды», который предупреждал о предстоящем нападении. Посол США в Кении Пруденс Башнелл умолял Вашингтон усилить охрану, но так ничего и не получил, несмотря на предупреждения «Моссада» о том, что будет заложена бомба. А потом, три года спустя, произошли события одиннадцатого сентября, которые навсегда изменили Америку.
Почему они не смогли соединить точки, все сопоставить?
– У нас и так работы по горло, амиго.
– Ты думаешь, Юсеф – часть этой цепи?
– Конечно, нет, – ответил Форсайт. – Я считаю, что его просто подставили, чтобы скрыть более крупную рыбу. Впрочем, мы все равно вынуждены будем рассмотреть и этот вариант.
– Компания знает. У нее связаны руки, вот и все. Никто не хочет, чтобы война вспыхнула по всему миру.
– Лично я думаю, что Компания попыталась проглотить слишком большой кусок, – сказал Форсайт. – У нее не было выбора, верно? Если разобраться по существу, весь мир, за исключением самых верных друзей, настроен против нас после событий в Ираке.
– Пока это – ваша забота. Лично я сегодня хочу отдохнуть.
– Я забыл, ведь Мариинский театр здесь на гастролях. Что дают сегодня? «Спящую красавицу»?
– «Лебединое озеро».
– Ничуть не лучше.
Форсайт пил пиво из горлышка, когда официантка принесла счет.
– Спасибо, джентльмены, – сказала она, надеясь на щедрые чаевые, и ушла, цокая высокими каблуками на очень длинных ногах.
Форсайт никогда не понимал, как женщины всю ночь могут ходить на таких шпильках.
– Нам есть чем заняться. Сафед Альхазми все еще продолжает работать под прикрытием мечети в Бенсонхерсте. Я думаю, нам пора его арестовать.
– А Кабиб Шах Эс-Саид, а племенник Наваффа?
– Они встречаются друг с другом в Чайнатауне, по-прежнему пропускают деньги через свою благотворительную организацию, якобы для изучения ислама.
– Как досье на Рамази Альхмади?
– Толстеет, амиго. Наконец, вчера начали прослушивать его сотовый телефон.
– Я вернусь дня через три, – сказал Иванов, доставая бумажник. – Обсудим все еще раз.
– Как Елена?
– Как всегда, прекрасна. А Роберта?
– Я думал, ты так о ней и не спросишь.
– Как всегда, все в порядке, – с улыбкой произнес Иванов.
– Пока терпит меня, значит, действительно все в порядке.
– Понятно.
Положив деньги на стол, Форсайт уже собирался встать.
– Поеду на метро, – сказал он и добавил более серьезным тоном: – Будь осторожен, амиго. Дальше будет только хуже.
Иванов удивленно посмотрел на него, понимая, что коллега, конечно, прав. Форсайт работал в спецслужбе половину жизни и мог учуять беду за милю, чувствовал ее костями. Но Алексей ощущал, что назревало еще и нечто другое, глобальное и загадочное, не имеющее никакого отношения к терроризму.
Иванов включил свет только у входной двери, потом набрал комбинацию цифр, чтобы отключить сигнализацию, и вошел в трехкомнатную квартиру, построенную в начале XX века. Все здания на Риверсайд-драйв, идущей вдоль Гудзона, были старыми, но ухоженными, и снять в них квартиру было чрезвычайно трудно. Компания арендовала ее после событий одиннадцатого сентября, потому что понимала, что исламские фундаменталисты никуда не исчезнут, а для борьбы с ними очень пригодится русский специалист Алексей Иванов.
Он закрыл входную дверь на все четыре замка и внимательно осмотрел гостиную, спальню и старомодную кухню с огромным обеденным столом. В последний раз он был здесь меньше недели назад, но ему казалось, что прошла целая вечность. Иванов подошел к встроенному в стену сейфу, положил в него «дипломат» и крутанул диск кодового замка. Он заглянул в холодильник и увидел, что морозильная камера забита замороженными обедами. Они лежали здесь уже несколько месяцев, так, на всякий случай, потому что он никогда не обедал дома.
В спальне Алексей подошел к платяному шкафу и снял с вешалки белый смокинг с черными брюками. Он не солгал Форсайту, потому что действительно собирался приятно провести время, прежде чем сесть в такси и отправиться в международный аэропорт имени Джона Фицджеральда Кеннеди. Билет в театр, приобретенный девять дней назад, лежал в ящике комода. Иванов взглянул на часы, увидел, что у него есть еще час до начала спектакля в Линкольн-центре, потом его взгляд упал на фотографию восемь на десять, на которой он был изображен рядом с Еленой.
Снимок был сделан четыре года назад, когда они зарегистрировали брак в московском Дворце бракосочетаний. Церемония была обычной гражданской, без всяких излишеств и заняла всего несколько минут. Незадолго до этого их представил друг другу Рене Шометт. Сейчас Елена выглядела так же, как и в тот день. Привлекательная блондинка с прямыми волосами до плеч, красивыми голубыми глазами и прямым носом. Очень по-русски красивая. Они встретились во французском консульстве в Санкт-Петербурге, получив предложение СВР «объединиться» после взрывов в Лондоне, произведенных по приказу чеченского генерала Джохара Дудаева, скрывавшегося в то время в горах и убитого российской ракетой 21 апреля 1996 года, что, впрочем, до сих пор не было доказано.
Иванов взял фотографию и долго смотрел на нее. На него вдруг нахлынули воспоминания о том, как они ходили на балет около года назад. Та зима в Санкт-Петербурге была холодной и снежной. Алексей вдруг вспомнил, что Форсайт почему-то предположил, что в Линкольн-центре сегодня будут давать «Спящую красавицу», ведь именно на этот балет Чайковского они ходили тогда с Еленой.
