одиночку завалила Туру. Есть чем гордиться.
– Шишку я тебе убирать не стану, – заявил я.
– Почему?!
– Пусть остается в качестве напоминания о том, что, когда рядом Белые, смотреть нужно в оба. Засекла бы второго Белого, не пришлось бы лететь в кусты и биться головой об землю.
Соня надулась и, изобразив обиду, отправилась к машине, возле которой суетился Костя, проверяющий, все ли в порядке. А я подошел к Барри, который вытащил из джипа рюкзак и сейчас переодевался в новую одежду.
– Ну что, как тебе первый бой? – спросил я, глядя на тающую в дымке вершину горы Гелай.
Слон долго не отвечал, завязывая шнурки на ботинках с толстой подошвой. Затем он поднялся и хмуро ответил:
– Не так, как себе представлял. Думал, будет проще.
Я усмехнулся.
– Проще не придумаешь, Барри, уж поверь. По сути – атака в лоб, грубая сила, вполне в духе Тур. Если честно, я-то ожидал маневров посложнее, особенно после предупреждений Игрока.
– Я впервые испытал боль, – пояснил Слон.
Ах, вот он о чем...
– Совет на будущее. Выключай нервные окончания перед боем. Боли не почувствуешь, даже когда тебе изуродуют половину тела. Поверь мне, я знаю.
Барри качнул головой.
– Надеюсь, до этого не дойдет. Насколько я понимаю, ты умер, когда подобное случилось.
Я улыбнулся и хлопнул его по плечу. Правильный настрой. Умереть мы всегда успеем.
К нам подошел Костя, вытирая руки тряпкой.
– Машина, в целом, в порядке. Помята немного, фары разбиты, да с ходовой небольшие проблемы, но я все выправил. Так что можем ехать. Кстати, ящики тоже в порядке. Тяжелые, заразы...
Я кивнул, сделав вид, что не замечаю любопытного взгляда Константина.
– А что в ящиках-то? – не удержался он.
– Всему свое время, – коротко ответил я.
– Интересное название для содержимого, – буркнул Костя, отворачиваясь.
Бразилия. Королева
– Серая!
– И какая огромная!
– Осторожнее, Леха, ты чего? Пальцы лишние? Дай ее мне!
Пиранья действительно оказалась крупной, в длину не менее тридцати сантиметров. Крючок пробил ей небо, но она все равно хищно клацала острыми зубами и энергично извивалась. Леша осторожно передал удочку с добычей Тане, а та, достав мачете и положив пиранью на скамейку, несколько раз плашмя ударила по рыбине. Затем аккуратно взяла ее за скользкое тело и приподняла крючком хищнице верхнюю губу.
– Смотрите, какая красотища, – с гордостью сказала она, показывая нам похожие на маленькие кинжалы зубы пираньи. – Мне папа рассказывал, что после рыбалки местные вырезали пираньям челюсти, выварили их и отдали в качестве сувениров. А еще, смотрите, у нее нижняя челюсть, как на шарнирах, сжимается еще и с двух сторон, поэтому...
Не почувствовать, как клюет пиранья, нельзя. Резкие энергичные рывки, когда она начинает пожирать мясо на крючке, заставляют удочку буквально прыгать в руках. Мне стало понятно, почему для подобной рыбалки достаточно примитивных удочек, без поплавков и грузила.
– У меня клюет, – сказала я, подсекая и дергая удочку вверх.
Я еще не видела рыбу, но уже знала, что она крепко сидит на крючке и никуда не денется. Судя по весу, выловленная мною пиранья не уступала экземпляру Леши. Вода вспенилась, и на солнце заблестела серая чешуя пойманной хищницы. Я сдернула ее с крючка и пару раз с силой грохнула о скамейку.
Но пиранья все-таки успела оттяпать мне полфаланги на среднем пальце. Брызнула кровь, Пешки вскрикнули, но я их успокоила, показав, как быстро затягивается рана. Неужели они забыли, что я Королева?
Таня кинула пойманную рыбу на дно лодки и сказала:
– Так! Наверное, стая пришла. Теперь только успевайте закидывать и вытаскивать...
Она не ошиблась, клев действительно пошел отменный. Мы вытягивали пираний из воды одну за другой, и все оказались крупными. Таня успела объяснить, что в стае все рыбы приблизительно одного размера, поскольку маленькие и слабые просто не выживают.
Вскоре у нас на дне лодки лежали пятнадцать оглушенных рыбин, а клев внезапно прекратился.
– Ну вот, – расстроенно произнесла Таня после пяти минут ожидания. – Кажется, закончилась наша рыбалка.
Поскольку за время нашего путешествия она уже снискала себе славу краеведа, Леша засыпал ее вопросами о пираньях и кайманах.
– А кто кого ест – кайманы пираний или наоборот?
– Ха, отец тот же вопрос задал гиду. Тот ответил: «Когда кайман маленький, пиранья ест его, когда кайман большой, он ест пиранью».
– Пираньи все такие здоровенные?
– Насколько я знаю, нет. Есть помельче. Это нам просто повезло.
– Ну а кайманы какого размера бывают?
Когда у меня заболел затылок, я мгновенно отбросила удочку и повернулась лицом к озеру. Элфас спрятал в рюкзак карту и, опустив на воду мотор, попытался его завести. Пешки сначала ничего не поняли. Но когда они увидели на поверхности озера две широкие волны, когда осознали, что у них болят затылки, они догадались, что на нас несутся Белые.
Стражи. Похоже, Слоны... Как я могла забыть о Стражах, особенно на подступах к Клетке? Но клясть себя за непредусмотрительность не было времени. Я быстро достала из рюкзака Жезл. Таня лихорадочно отвязывала лодку от дерева, а Эл завел мотор, но я уже видела, что уплыть и спастись бегством мы не успеем – дистанция между нами и Белыми стремительно сокращалась. Над водой показалась белесая плоская макушка, блеснули голубым светом глаза и тут же вновь скрылись под водой. Волны исчезли, значит, Стражи ушли на глубину. Сейчас они атакуют.
– Возьмите оружие, и на дерево! Оба! – коротко велела я Пешкам, указав на толстую ветвь над нашими головами.
К счастью, они оказались исполнительными и лишних вопросов не задавали. Леша, закинув «АК» за спину, запрыгнул на дерево с удивительной проворностью. Он схватил Таню за руку, помогая подняться, но залезть она бы не успела, если бы не Белые, которые атаковали наш катер снизу.
Сильный двойной удар подбросил лодку в воздух на метр. Таня, взвизгнув, повисла на руке Леши, и тот, использовав инерцию удара, затянул девушку на дерево. А вот мы с Элфасом на лодке не удержались и полетели в воду вместе со всем нашим оборудованием и рюкзаками.
Упав в теплую мутную воду, я немедленно начала трансформацию, превращаясь в одного из морских жителей Доски Арриг, как вдруг почувствовала, что мое тело стремительно оплетают мощные, толстые кольца, похожие на змеиные. Но, видимо, поторопившись и не рассчитав бросок, Белый успел захватить только мои ноги и левую руку. Я чувствовала, как под давлением трещат мои кости, но продолжала трансформацию, нарастив дополнительные шипы на броне, острия которых вонзились в чешуйчатое белое тело и заставили Слона глухо взреветь от боли. Впрочем, хватку он не ослабил, и мы продолжали сражаться, медленно опускаясь на дно.
Я увидела перед собой громадную пасть, усаженную длинными острыми зубами, – Слон решил, что пора откусить мне голову. К счастью, ему это не удалось – свободной правой рукой, в которой по-прежнему был Жезл, я наотмашь хлестанула по оскаленной белой морде и, не теряя времени, тут же вонзила острие ему в горло. Я надеялась, что этого удара окажется достаточно, но Слон оказался неимоверно живучим. Почувствовав боль, он резко дернул головой и вырвал застрявший в ране Жезл у меня из пальцев.
К тому моменту мы уже упали на илистое дно, я закончила трансформироваться и смогла спокойно, не торопясь, оценить обстановку. Белые, безусловно, глупцы, если решили, что в контактном бою Слон сможет
