далеко до вас. Когда я был мальчиком, мне пришлось двенадцать часов простоять на коленях на поленьях за то, что рассмеялся в церкви. Это было в нашей деревне в Морецци, что в Сардинии. Я вероотступник. И никто меня к этому не принуждал. Я добровольно отрекся от этой веры.
Аромат кофе смешивался с запахом табака. Каролине было хорошо. Уже два часа ей удавалось не думать о себе. Как приятно находиться в обществе мужчин, которые не испытывают к тебе ни вожделения, ни страсти! С громким криком один из матросов ворвался в салон:
– Корабль, капитан!
– Какой флаг?
– Еще непонятно. Но он явно гонится за нами.
Каролина бросила быстрый взгляд на Симона. Она все еще не знала, какие вести передал Симон герцогу. Она не спрашивала, а он молчал. Мора вскочил:
– Если вы хотите увидеть, на что способны мои люди, пойдемте со мной!
На палубе царило бурное оживление. Матросы спешили на свои боевые посты. На флагштоке было пусто.
– Почему мы не поднимем французский флаг? – заинтересовалась Каролина.
– Интуиция, – ответил Мора. – Корабль, что нас преследует, идет слишком быстро для торгового судна. Так передвигаются только люди нашего склада.
– Разве пираты нападают друг на друга?
– Сейчас настали плохие времена, мадам. Привычные правила игры больше не действуют. – Глаза Мора блестели. – Действительно, это выглядит так, словно мои люди получили наконец повод развлечься.
Он приставил рупор ко рту. Матросы на реях мгновенно исполняли его приказания.
Тень, отбрасываемая кораблем, росла. Судно медленно поворачивалось.
– Солнце в спину, – комментировал их действия Мора. – Это залог победы.
Раскачиваясь, корабль остановился. Мора закрепил рулевое колесо.
– Судовождение – это математика. Нужно уметь одновременно свертывать все паруса.
Матросы притащили абордажные крюки, стянули парусиновые холсты с двух шестидесятивосьмифунтовых короткоствольных пушек, предназначенных лишь для ближнего боя. Из трюма появился Алманзор с мушкетом в руках, опоясанный поверх фиолетового кафтана широким патронташем. Вокруг головы на пиратский манер он завязал красный платок. С видом человека, приготовившегося в одиночку брать на абордаж целое судно, он подошел к Каролине. Она с отсутствующим видом кивнула ему и снова перевела нетерпеливый взгляд на приближающийся корабль.
– Они выбросили белый флаг! – раздался голос матроса с марсовой реи.
В ответ раздался возмущенный рев. Понеслись проклятия. Мора тоже не мог скрыть разочарования.
– Подождите! – крикнул он своим людям. – Дайте ему подойти поближе. Сохраняйте полную готовность.
Каролина попросила у Симона бинокль. Она поднесла его к глазам и стала внимательно разглядывать приближающийся парусник. На кормовой надстройке блестели окна. Она искала название. На борту были арабские буквы. Матрос на марсе поднял обе руки вверх.
– «Ноура»! – Его крик отозвался эхом на корабле, в нем было ликование и гнев одновременно.
– Генуэзец, – пробурчал Мора, хлопнув себя по бокам, и яростно выругался.
Предвосхищая вопрос Каролины, он сказал:
– Пиколи, генуэзец, мой старый друг. Это его любимое занятие – портить людям удовольствие. – На Мора нашел припадок бешенства. – Убирайте пушки! Быстро разворачивайте паруса! Или вы хотите стать посмешищем всего Средиземного моря?! – Потом, не выдержав, коротко хохотнул. – По крайней мере солнце светит ему в лицо. Его появление не будет и вполовину таким впечатляющим, если ему придется все время щуриться.
На капитанском мостике «Ноуры» появился человек – маленький, грациозный, с огромной шляпой на голове, в театрально запахнутом синем плаще. Офицер, почти в два раза выше его ростом, протянул своему капитану рупор.
– Ваш груз? – крикнул на итальянском Пиколи.
– Зеленый чай, – ответил Мора, и обе команды разразились хохотом. – Ты, видно, надеялся на жирный кусок, – продолжал Мора, – но напрасно, дружок!
– Чепуха! У меня для тебя срочная почта. Плохие времена настали, капитан! – Следующие слова он произнес медленно, выговаривая каждый слог: – Я де-кла-ри-ру-ю пас-са-жи-ра!
Обе команды опять захохотали шутке капитана и загорланили. В этот момент им все казалось забавным.
– Пас-са-жир! – звучало отовсюду. Каролине казалось, что сердце бьется у нее в горле.
«Это он, – подумала она. – Он пришел».
Ее жизнь вновь обрела смысл. Любовь перевесила все, остальное потеряло значение. Она едва воспринимала суету, окружавшую ее. И вдруг заметила лодку, отвалившую от борта «Ноуры». В ней сидели двое мужчин. Один – с кожей кофейного цвета, с курчавой круглой головой. У другого были видны только глубоко надвинутая на лоб треуголка и золотые петлицы на отвороте. Мужчины отвязали тросы, курчавый взялся за руль. Лодка поплыла в тени «Кромвеля», скрылась из вида. Каролина побежала вдоль поручней, расталкивая матросов, не видя Алманзора и Симона, бросившихся за ней.
