Стулик

– Закрыла...

– От-кры-вай!..

Перед Светиным недоумённым носиком два голубые конверта.

Два тура. На Кипр!!

17

И всё-таки Светка молодец. Не то что эти цапли, нацеленные клювом да сразу в карман. Ценит то, что есть, ничего не просит (ну, разве что амулетик!..), поддерживает мои инициативы с очень какой-то своей – очаровательной лёгкой готовностью. Повёз бы я её в какое-нибудь Комарово или серый Адлер, да ещё на скрипучем поезде – ей-богу, так же и повторяла бы, как сейчас, – жмурясь:

– Непр-р-ринципиально, главное – с тобой!! Хочу, чтоб были три вещи: солнце, море и – Рома!..

(А то и в Москве бы со мной досидела свою последнюю неделю августа.)

Вот и расстараешься невольно, и задаришь принцессу, и денег потратишь на пределе своём, не считая, – а потому что от души! И работаешь уже целенаправленно, со смыслом, и спекулируешь с блеском в глазах. Иначе вырвал бы я пятёрку так вот просто из своего грошового бизнеса?.. Кипр – это уже уровень, не ударим лицом в грязь!.. (Вообще-то чуть уж не облюбовал я Хорватию, дешёвую и красивую – ныне эпицентр европейского циклона; но увиденные мельком в новостях поплывшие домики и машинки где-то под Макарской Ривьерой заставили ужаснуться всерьёз и скользнуть на юг, ища нашей медовой неделе пристанища понадёжней.)

Оставалось пять дней. Забыв про недавнее аутодафе, мы радостно чирикали на кухне, обсуждали, что взять и что купить. Наша общность зарделась сразу неким обновлённым смыслом, и мы уже выплёскивали его друг на друга, перебивая и распаляясь. Появилось развитие, продолжение, обещающее новый виток спирали, необычный и будоражащий.

И вечером, не дожидаясь сумбурного распланированного понедельника, увёз я её домой – на острие обоюдного желания поскорей увидеться снова. Доделав все дела и побыв дома, Света уже через два стремительных дня хотела вновь поселиться у меня – теперь до самого отъезда. Мне же предстояло сделать невозможное: обзвонить клиентов, сорвать последние заказы, развезти их, пиная моего Махмуда, – или задвинуть всех ласково на сентябрь. В понедельник к вечеру, однако, опять невнятно засосало под ложечкой, и я даже обиделся на себя, вдруг поняв, что смутные тревоги связаны со Светой. Ну, что ещё?! Подкорка уже нашёптывала мне, что с родителями последние вечера сидеть Света не будет.

Я позвонил. Как ни в чём не бывало, она сообщила, что собирается на встречу с... Рудиком – «надо обсудить поездку в Италию». Я не подал вида. И... куда пойдёте? – Может быть, пойдём в кино. – А. Ну, приятного вечера.

Я остолбенел. До меня вдруг дошёл элементарный смысл этих отношений, который раньше, только возникнув в её жизни, я тактично не видел в упор. Она принимает ухаживания этого бедного Рудика. Подарки! Изредка отбывает повинность «дружеских» свиданий. Она даже считается «его» девушкой в агентстве... Раздавая авансы и при этом ничего не обещая, Света ловко держится в примах. Извлекает из двусмысленности всякие полезные штучки. Ну, – как все. Банально до смешного.

Я выключил телефон и в сердцах... пошёл качаться. Куда я мог ещё пойти? Качалка – защита от невзгод. Качалка – могильщик негатива. Генератор тонуса, дающего самооценку.

...ну, и какого чёрта? Почва всё равно ехала из-под ног. Господа, да я наивен до такой степени, что рискую уж показаться вам неинтересным!.. Чем она – другая, что я ношусь с нею без памяти?..

Я всё-таки позвонил. Подумайте, «абонент не отвечает»!.. Механический голосок обрекал на неопределённость томительного безвестья. И тут я понял: я не могу ничего делать, не могу ехать домой, не могу дышать. Я должен увидеть её без меня! Это увиденное могло сразу, вдруг, каким-то образом (каким, я толком не знал) исключить моё присутствие в её жизни. Но я был готов! Я примчался к её подъезду – встав не на наше место, а чуть поодаль, затаился и стал ждать.

Она могла подойти, подъехать, подлететь откуда угодно, когда угодно и с кем угодно – я почему-то уже не был уверен, что это будет Рудик. Тем лучше – сейчас я увижу всё и, правый, перерублю с наслаждением нашу запутавшуюся пуповину.

01:05. Наконец идёт – одна, ссутулившись, вся в своём телефончике. Кому звонит?! Ну, не мне точно. Такое было чувство, что прошла насквозь и не заметила.

Поймал у самого подъезда. О, округлившиеся глазки! Р-рама-а-ан?.. А что это ты тут делаешь?! Слушай, так достал Рудик, что от бильярдной шла пешком! Был выключен телефон?.. Странно...

– Просто хотел увидеть тебя, – говорю, забыв всё.

– Ромик, позвони Маринке, а? Она знает, что это я звоню, и не берёт. Скажи ей, я всё равно люблю её!... Что, боишься?.. Ты трус. Пока.

Я не боялся. А она, конечно, тут же села обратно в машину, не выдержав несуразности своего вызова, и мы, как всегда, поцеловались, и на возврате у меня опять вовсю полыхал «Снэп»... но это был не тот полёт – я не знал, куда лететь. Я вроде прилетел. Я был на самой вершине моей пирамиды, в одиночестве, со сложенными крыльями – и удивлённо, ступенька за ступенькой, отступал назад.

* * *

Вторник, 20:35.

Кафе «Пирамида» (Тверская, 18), 2-й этаж.

Многочисленная группа мужчин, составив разноцветные кресла, занимает ближний угол. У мужчин одинаковые спины. Их спины в тумане. Их спины то и дело склоняются и ухватывают пищу, а затылки начинают жевать.

Я стою на лестнице. Прямо надо мной, на самом углу, две голые лопатки. Острые, молочные, девичьи. (Вопиющий диссонанс.) Где-то я их уже видел. Нам здесь как дома, а ты не пялься, – жмурясь, говорят они мне.

Кстати: это Света. Знакомьтесь. Света пьёт и курит одновременно. Если зайти с лица, то будет видно, что она не совсем голая: на ней золотая бабочка (топик), мой недавний подарок. На глазках – как всегда: пелена серьёзности. Слушает мужчину. Мужчине лет 45. Лицо волевое. Кондотьер. А, ну понятно – Паша или кто там... Какая теперь разница.

Телефон у Светы давно отключен. Я здесь кружу уже минуты три – и так, и этак зайду. Ноль внимания.

Ну что, поехали?!

Тук-тук!

Светин глаз дрогнул, но, не определив источник звука, так и остался – смотреть в квадратный рот хозяина.

Тук-тук-тук-тук!!

Светин глаз сурово вскинулся на раздражитель, завис на мне. Что-то очень глубинное проснулось в Свете, даже похожее на улыбку... Неужто узнала!

...эх, подойти вальяжно с фронта, вклиниться, а извините, можно вашу даму на секунду?.. (посмотрим, что бы ты сказала!), подать галантно руку (посмотрим, как бы ты не встала!), и – чуть в сторонке, под пытливыми тяжёлыми взглядами – доброжелательно отчеканить, со всею правотою моих верных месяцев:

– Значит, так. Девочка. У тебя есть выбор. Ты прощаешься со всеми – и мы уходим вместе. Или ты остаёшься в этой достойной компании – и я ухожу один.

Эх, посмотреть бы на её лицо!..

Х-ха, было всё не так.

– А что это ты здесь делаешь?.. – сказал я ласково. Довольно громко. Кондотьер обернулся, смерил взглядом, Света стала что-то ему объяснять...

– Я смогу подойти к тебе минут через сорок, – чётко резюмировала Света в мою сторону.

...о, всемогущий боже! Ты дал мне интуицию, чтобы, поправ теорию вероятности, я принёсся именно сюда, в это общее место, святилище никчёмности, в этот дутый пузырь – и волею твоей наткнулся на неё! Ты дал мне глаза, чтобы увидеть её, моего Светика, в роли эскорта! И ты дал мне уши, чтобы услышать такое... Так дай мозги и силы, чтобы понять, что Светы больше нет – и чтоб прорваться сквозь мои тенета!..