бриллианты.
Выключив телефон, он вздохнул.
Мы уже почти добрались до Анахайма, когда телефон снова зазвонил.
– Похоже, мы будем там вовремя, – вот и все, что Уилл сказал.
Это был многоквартирный дом, расположенный на аллее в заброшенной части Анахайма. Уилл велел остановить машину на аллее. Она была такая узкая, что по ней могла проехать лишь одна машина. Слева были видны гаражи, а справа возвышалась стена из шлакоблоков, покрытая всевозможными надписями и рисунками. Ни одного живого существа, лишь клубящийся туман.
– Держись посуровее, – предупредил меня Уилл. Он всегда так говорил, если возникала тревожная ситуация или просто хотел, чтобы я вызвал у других чувство страха.
Когда я стучал в дверь, Уилл стоял у меня за спиной. Правую руку я держал под курткой на рукоятке одного из двух автоматических 'кольтов' 45-го калибра, которые обычно ношу с собой.
– Да? Кто там?
– Откройте дверь, – ответил я.
Дверь скрипнула. Показалось пухлое женское лицо, скривившееся при взгляде на мою физиономию. Я толкнул дверь и вошел внутрь. У женщины в руках ничего не было, из глубины квартиры доносился звук включенного телевизора.
Когда хозяйка снова взглянула на меня, я показал ей то, что было спрятано под курткой. Глаза женщины перебежали с пистолета на мое лицо и назад. Она медленно подняла руки.
Квартира пропахла жареной ветчиной и табаком. На окнах вместо занавесок висели простыни, ковер был изношен до состояния мебельной обивки, а сама обивка протерта до фанеры.
– Мне ничего неизвестно, мистер. Они велели мне прийти и следить за девочкой. Я не знаю...
Уилл перебил ее:
– Успокойтесь, сеньора. Где она?
Женщина кивнула в сторону спальни.
– Она здесь. Смотрит телевизор.
– Стой спокойно, – приказал я ей. – Что будем делать, босс?
– Заберем ее.
Когда я вошел в спальню, девочка встала с пола. Невысокого роста, блондинка с бледным лицом, одета в синие джинсы, футболку и белые кроссовки. Девочка выглядела лет на двенадцать.
Она рассматривала мое лицо. Дети иногда способны на такое – просто глазеют. Нередко они морщатся, иногда плачут, а бывает, и убегают прочь. Я заметил, как девочка испугалась и у нее задрожал подбородок.
– Меня зовут Джо.
– Я – Саванна, – проговорила она.
Затем она подошла ко мне, протянув свою маленькую трясущуюся ладошку. Я пожал ее. Чтобы немного помочь ей, я пониже опустил поля своей шляпы.
– Как поживаете? – спросила она.
– Так себе. Пожалуйста, пойдем со мной.
Она накинула рюкзачок на одно плечо и пошла к выходу.
Пока мы спускались по лестнице к аллее, я держал рукоятку пистолета, а Уилл – девочку за руку.
Я открыл дверцы со стороны пассажирских мест и подождал, пока Уилл помог девочке снять рюкзак, пристегнул ее ремнем безопасности, отрегулировав его по размеру маленьких плечиков, и показал, как на заднем сиденье откидываются подлокотники.
За множеством качеств, которыми Уилл обладал – мужа, политика, манипулятора общественным мнением, мечтателя, – можно было забыть, что для меня он еще и отец. Мой приемный отец, возможно, самый щедрый из всех отцов.
Положив руку на плечо девочки и высунув ногу в приоткрытую дверцу, Уилл что-то спокойно ей объяснял.
Впереди мелькнул свет автомобильных фар, и из дальнего конца аллеи послышался звук мотора. Никакой суеты или тревоги – подумалось, просто владелец выводит свою машину с парковки.
– Сэр, пора ехать.
– Ты видишь, я разговариваю.
Я услышал, как еще одна машина появилась сзади, и увидел лучи фар, скользнувшие по блестящему черному багажнику нашего 'БМВ'.
Подойдя ближе к открытой задней дверце, я предложил:
– Вам лучше бы сесть в машину, босс.
– Я беседую с Саванной.
Я взглянул перед собой, потом оглянулся назад: машины приближаются с той же скоростью, без суеты и спешки. Нет повода для беспокойства?
