жарко и долго.
Торнтон подался вперед:
– Мне нравится здесь. Чистый воздух, рыба в озере. Но сельская жизнь сейчас изменилась. Люди думают только о себе, стараются побольше заработать. Все коммивояжеры – мужчины и женщины в деловых костюмах. Однако проблемы не столь значительны, потому и телепередачи лучше. Чувствуются закон и порядок.
Мерси задумчиво произнесла:
– Во вторник вечером убили женщину. Я твердо намерена найти подонка, который ее застрелил. Проблемы для меня остаются прежними. Я занимаюсь своим делом.
Торнтон улыбнулся. Мерси не заметила в его улыбке ничего снисходительного или насмешливого.
– Правильно. Надеюсь, Обри Уиттакер не станет вашей Патти Бейли. Уверен, вы не будете сидеть на крыльце располневшей, ушедшей в отставку, как я, а какой-нибудь умный, молодой полицейский будет интересоваться, почему вы не нашли убийцу.
– Рэй, я вовсе не хотела вас обидеть.
– Обидеть? Думаю, вы установите истину, юная леди. Вот если не сделаете этого, буду обижен.
– Непременно установлю.
– Послушайте. Я тут звонил по телефону... Бейли была близка с сестрой, и мы поддерживаем с ней отношения. Она может сообщить вам кой-какие интересные сведения, но большинство их уже не принесут нам пользы. Она с вами поговорит. Живет она в горах, в Риверсайде. Вот ее адрес.
Торнтон вложил листок бумаги в досье и отдал Мерси папку.
– Телефон на кухне.
Мерси ехала по горной дороге, почти все время на первой или второй скорости, в слепящем сиянии позднего утра. Выпила кофе на стоянке для грузовиков, прочитала газеты, понаблюдала, как телеги тащатся с грохотом туда и сюда, просмотрела синюю записную книжку.
И вписала туда: «Всем было наплевать... отнеслись небрежно... так относятся, когда это выгодно. Кому?»
Она позвонила домой и на работу, чтобы прослушать поступившие сообщения. Майк позвонил ей домой еще до ее отъезда, но, услышав его голос, Мерси выключила автоответчик. Суть заключалась в том, что он очень сожалеет и стыдится... Он оставил ей сообщение на работе и еще два дома. Голос Майка был такой, будто он вот-вот расплачется. Слушая его, Мерси одновременно испытывала жалость и ярость. Но под этими предсказуемыми эмоциями таилось нечто худшее. Она чувствовала, как ее уважение к Майку быстро исчезает.
«С ней мне хотелось делать все то, что я хотел делать с тобой. Но я держат эти желания под контролем полностью, на сто процентов».
«Тогда почему же ты устроил такую неразбериху?» – подумала она.
Эван О'Брайен, эксперт, оставил Мерси сообщение на работе. Он хотел поговорить по важному делу.
Черил Дэвис была сестрой-двойняшкой Патти Бейли, пятидесятипятилетней смуглой шатенкой с красивым лицом и хорошей фигурой.
– Беда в том, – сказала Черил, – что полицейские не поняли – Патти изменилась.
Мерси спросила, каким образом.
– Она больше не ездила с теми бандюгами. Не путалась с наркоторговцами из Лагуны, потому что они расплачивались только наркотиками. Наркотики ей были не нужны – были нужны деньги. Вот почему детективы ничего не добились. Они расспрашивали не тех, кого надо. У Патти появились другие клиенты, и вскоре ее убили.
– Какие клиенты?
– Более высокого уровня. Бизнесмены. Политики.
Мерси задумалась.
– Это серьезная перемена.
– Патти была честолюбивой. Сержант Рейборн, Патти была жуткой хвастунишкой, но иногда говорила правду. И рассказывала мне, что обслуживает влиятельных людей. Элиту, сильных мира сего. Это придавало ей значительности. Нет, фамилий она не называла. Патти была сдержанной... в этом смысле. Да и фамилии мне бы ничего не сказали, потому что я жила тогда в Ки-Уэсте. Это совсем другая история, но мы много переписывались. Она любила писать письма. Я тоже.
Черил Дэвис тихо вздохнула и опустила голову. На ней был толстый вязаный свитер. Жила она в типовом доме неподалеку от Тайлера, построенном, предположила Мерси, примерно в то время, когда ее сестру убили. Тогда строители не особенно заботились об изоляции. В углу гостиной стояли три картонные коробки с рождественскими украшениями. Мерси обратила внимание, что развешивать их еще не начинали.
– Меня очень расстраивало то, – продолжила Черил, – что я не сумела помочь. У меня были письма. Когда я поняла, что детективы допрашивают прежних друзей Патти, прошел уже год. Я дала им копии писем, но, честно говоря, думаю, они уже занимались другими делами. Да и все равно, письма ее были претенциозными, уклончивыми, как и она сама.
– Я очень сожалею о случившемся, – промолвила Мерси. – Мне больно за вас.
Хессу это понравилось бы, подумала она: человек сочувствует другому или хотя бы делает вид.
Черил Дэвис утерла слезу бумажной салфеткой, которую комкала в руке.
