– Я не вправе...
– Как это выглядит с точки зрения особых обстоятельств и смертного приговора?
Мерси съежилась от тона Брайса, так легко говорившего о возможности смертной казни для Майка. Увидела, что Гландис побагровел.
– Что такое? – воскликнул он. – Как выглядит? Брайс, это не цирк, речь идет о жизни человека. И женщины.
– Жизнь женщины оборвана. Итак, особые обстоятельства или нет?
– Это не нам решать. Мы произвели арест на основании улик. Можешь побеседовать на данную тему с окружным прокурором. Следующий? Боумен?
– Мелвин, он действовал в одиночку?
– Мы полагаем, что да.
– Какой был у него мотив?
– Пока не знаем. Рассматриваем несколько версий.
– Есть у вас какой-нибудь свидетель?
– Я не вправе...
Мерси увидела, что Гэри Брайс повернулся и пристально посмотрел на нее поверх очков. В его взгляде сквозил вопрос, почему не она с Саморрой, а Уилер и Тиг сидят за столом. Мерси слегка покачала головой и отвернулась.
Брайс – единственный репортер, знавший о ее личных отношениях с Майком, насколько ей известно. Сплетничают ли репортеры так же, как полицейские? Наверное, нет. Учитывая значительность этого дела, никто из них не поинтересовался, почему расследование начала одна пара детективов, а потом их сменила другая. Мерси понимала, что Гэри Брайс ждет возможности спросить об этом ее с глазу на глаз.
Саморра, угадав ее мысли, словно это было очень легко, прошептал ей на ухо:
– Скажи ему, это не его дело, черт возьми.
– Хорошо, – тихо произнесла Мерси.
– Закончишь разговор с ним, возвращайся сюда. Я кое-что обнаружил.
Мерси кивнула и направилась к двери.
Брайс догнал Мерси в коридоре, и она повела его к выходу. Надела темные очки, поскольку после бури ярко светило солнце. Мерси шла быстро, Брайс держался рядом с ней.
– Я мог бы дать крупные заголовки по этому делу, – промолвил он.
– Гэри, мы арестовали его вчера вечером. Поздно.
– Как понимать – сначала это было твое дело, теперь нет?
– Мы с Майком друзья, ты это знаешь. Здесь просто вопрос здравого смысла и процессуальных норм.
– Конфликт интересов.
– Очевидно.
– Ну и как мне описывать твои отношения с Майком в газете?
– Добрые друзья, если это необходимо. Суть истории не Майк и я. Только Майк.
– Суть истории в том, как ты его уличила. Помоги мне, Мерси.
– Гэри, я не имею права. По мере продвижения расследования смогу сообщить тебе больше.
– Ты мне ничего не сообщала. Давай-ка, сержант, поставь себя на мое место. У меня есть тема. Полицейский арестован за убийство проститутки, сотрудничавшей с ним. Есть детективы – одна из них... друг подозреваемого, – которые уличили его. Как? Какой была у тебя первая догадка? Как ты начала искать убийцу среди полицейских?
Подумав, Мерси ответила:
– Улики на месте преступления привели к тому, что мы заподозрили его. Допросы подтвердили справедливость подозрений. При обыске обнаружилась решающая улика. Вот и все. Хочешь, напишу за тебя?
– Какие улики на месте преступления?
– Гэри, я не могу их назвать. Сейчас мы стараемся составить дело. Нам нужно справедливое судебное разбирательство.
– Он трахал ее, и она хотела его шантажировать, так ведь?
Мерси почувствовала, как лицо вспыхнуло от гнева, и подавила желание схватить репортера за горло и оторвать ему голову.
– По этому поводу не могу ничего сообщить.
– Думаю, уже сообщила.
– Черт возьми, что ты имеешь в виду?
– Я думал, ты таким образом поставляешь мне сведения.
