Мерси остановилась и взглянула на него:
– Я только что сказала тебе, что ничего сообщить не могу.
– Так, а это можешь объяснить?
Гэри Брайс полез в карман пиджака и вынул сшитые скобками бумаги. Встал сбоку Мерси, крепко держа их обеими руками, но перед ней, чтобы она их видела. Стал медленно листать бумаги. Там было всего восемь страниц. Каждая представляла собой фотокопию поздравительной открытки или письма – переписки между Майком и Обри Уиттакер. Одни обнаружили в доме Уиттакер, другие у Майка. На одном листе была копия открытки, исчезнувшей из лаборатории неделю назад. Мерси машинально потянулась к ним, но Брайс отдернул их и снова спрятал в карман.
– Не мешай мне зарабатывать на жизнь, – усмехнулся он.
– Как? – спокойно спросила Мерси. – Когда?
– Вчера получил по почте. Тогда я не увидел в них смысла. Теперь вижу.
– У тебя сохранился...
– Да, конверт стандартного размера, без обратного адреса, обычная марка. Почерк детский или искаженный. Письмо пришло ко мне домой. Конверт я захватил с собой на тот случай, если он тебе нужен. Лежит в пластиковой сумке с запором. Т.Т. означает Темная Туча – это Майк. Обри или ОУ говорят сами за себя. Так ведь?
Мерси кивнула, но промолчала. Повернулась и пошла в обход автостоянки, Брайс шагал рядом с ней. Утренний воздух был холодным, и Мерси прятала руки в карманах ветровки.
– Гэри, придержи эти бумаги в течение недели, и я непременно раздобуду тебе что-то лучшее.
– Нет ничего лучшего. Пока я получил от тебя только честь сидеть на пресс-конференции вместе со всеми репортерами округа, наблюдать, как потеет Мелвин Гландис. Спасибо. Вот это помощь так помощь.
Мерси покачала головой, остановилась и повернулась к нему:
– Я могу изъять у тебя эти письма как улику.
– Я уже сделал копии с них. Это копии копий. Изымай.
Мерси пристально поглядела на него, жалея, что у нее нет пожарного шланга, чтобы струей воды выгнать его на улицу.
– Хорошо. У тебя есть эти письма. У тебя есть материал для первой полосы на две недели. А я попрошу тебя не писать его.
– Почему?
– Потому что ты препятствуешь правосудию. Судишь человека в прессе. Это несправедливо, и ты не должен делать этого.
Брайс рассмеялся:
– Это моя работа.
– Я веду речь о более важном, чем твоя работа.
– Ошибаешься. Вот чем я располагаю: Майк Макнелли, хороший полицейский, неженатый, желает помочь проститутке. Она делает то, что все они делают – хочет на этом нажиться. Намекает на шантаж. Теперь можно ввести в материал Мерси Рейборн, женщину-полицейского, верного друга и любовницу Майка. Некоторое время она возглавляет расследование, потом, когда стрелка начинает указывать на ее любовника, Мерси отзывают. Замечательный материал, и знаешь? Это правда. Так что не говори, будто я беспринципный писака, потому что я хочу сказать правду. В этом мире есть люди, именуемые гражданами, которые имеют право знать правду. Дело в том, что я верю в это право. Верю, что без него наша страна не была бы великой. Я пишу этот материал. Помещаю фотографии – твою, Майка и Обри Уиттакер. Мне нужно от тебя всего две вещи.
Мерси промолчала. Брайс отстал на шаг.
– Первое – расскажи мне все с начала до конца своими словами. Я использую их и не перевру. Ты можешь помочь мне отредактировать статью, чтобы защитить Майка, свое дело против него, как пожелаешь. К твоему сведению, я еще никому не предлагал редактировать свои материалы.
– Этого я не сделаю.
– Понимаю. Второе – что ты сейчас испытываешь?
– О Господи, ты унижаешься до такого уровня?
– Поверь, это важно. Что ты сейчас испытываешь?
– Для печати или нет?
– И то и другое.
– Для печати, Гэри, я сожалею, что Майк арестован. Не для печати – это разбило мне сердце.
Он посмотрел на нее как-то странно, словно увидел в ней что-то совершенно новое. Мерси повернулась и двинулась обратно. Брайс нагнал ее и молча пошел рядом.
– Гэри, сделаю тебе последнее предложение. Ты не пишешь этот материал, а я предоставляю тебе нечто лучшее.
– Что может быть лучше?
– Правда.
