движение рабочего класса во всем мире. Объединение рабочих в тред-юнионы было только одним из пунктов программы чартистов, включавшей всеобщее избирательное право. Но северный Девон в течение ряда лет оказывался в стороне от этой политической борьбы.
— Почему они появились здесь, в Девоне, мистер Колеман?
Он покачал головой:
— Кто знает? Обвал в шахте Торрз…
— Много было убитых и раненых?
— Четырех хороших людей похоронили, миледи. Ранены и дети: сломанные кости, один мальчик потерял два пальца, и у девочки раздробило ногу, которую доктору пришлось отрезать.
— Понятно, — произнесла Джулианна, стараясь, чтобы ее не стошнило. — И вы считаете, что агитация чартистов на шахте Маленького Палача является прямым следствием обвала на шахте Торрз?
— Это не я сказал. Так говорят другие.
— Кто эти люди?
— Я не могу их назвать, — ответил он, но Джулианна заметила, что он избегает смотреть ей в глаза. — Они появляются здесь в качестве рабочих, хитрые, как лисы. А теперь подбивают местных жителей, хороших людей, настраивают их разговорами о тред-юнионах и подстрекают к бунту.
Чувствуя, что от нее что-то скрывают, Джулианна сузила глаза за стеклами очков:
— Мистер Колеман, я
Он неловко переступил с ноги на ногу.
— Была попытка взорвать шахту Маленького Палача.
— Я знаю.
Его мохнатые брови поползли вверх.
— Тогда вы знаете, как удалось предотвратить этот взрыв.
Она кивнула:
— В одном из ваших писем к маркизу вы сообщали, что получили сообщение, предупреждающее о заговоре.
— Да.
— Расскажите мне, что произошло.
Он улыбнулся:
— Да ничего особенного, миледи. Мы нашли порох и конфисковали его. Через несколько дней под землей вспыхнула драка. Несколько голов было разбито, человека два отлеживались дома день-другой, а один пропал.
— Пропал? — дрогнувшим голосом выговорила Джулианна. — Кто пропал?
Улыбка Джеда стала хитроватой.
— Трудно сказать. Я так полагаю, что это один из чартистов. Он был из пришельцев.
— Вы рассказываете мне, что человек, возможно, был убит в драке в шахте Кингсбладов, и никто не пошевелил пальцем, чтобы выяснить это?
Почувствовав, что в ее трактовке его слов звучит нечто вроде обвинения в нерадивости, Колеман энергично затряс головой:
— Нет, миледи, я ничего такого не говорил. Кого-то сильно побили, это точно. Но чтобы убили… никакого трупа не нашли, и никто не приходил и не спрашивал о нем. Я так думаю, что он сбежал. Люди такого сорта обычно сбегают.
— Какого сорта?
Джед склонил голову набок:
— Он был странный парень. Он не выглядел как шахтер. Разговаривал грубовато и держался… нет он не смахивал на парня из Девона. Он был явно иностранцем.
Джулианна улыбнулась — любой человек, который родился и вырос не в западных графствах, считался здесь иностранцем.
— Я думаю, — сказал Джед, слегка наклоняясь вперед, — что он был из тех парней, которые затевают беспорядки, чтобы другие их расхлебывали. Простите меня за то, что я так говорю, но у сильных людей всегда есть враги, а маркиз не из тех, кто прожил свою жизнь, не приобретя врагов.
Джулианна согласилась с таким предположением.
— Если вы знаете, что эти люди агитаторы, то почему не освободиться от них и от тех, кто поддерживает их?
— Это принесет только вред, миледи. Есть хорошие люди, запутавшиеся в этих делах. Человек, который не получает заработной платы, — это опасный человек. Это все равно что поднести спичку к труту.
— Понимаю. А что следует предпринять? Наверное, у вас есть свое мнение.
Джед медленно кивнул:
— Надо поднять заработную плату и заткнуть им глотки. Ненамного, но так, чтобы не было недовольства. Человека с полным животом трудно поднять на беспорядки. Я скажу маркизу это в лицо.
Джулианна улыбнулась, глядя на этого серьезного мужчину, за грубоватой внешностью которого скрывался острый ум. Не удивительно, что дедушка полностью полагается на него.
— Я напишу маркизу о ваших рекомендациях. А вы тем временем должны найти пропавшего мужчину.
— Я не буду этого делать, — честно сказал он. — Это ничего не даст.
— А вам не приходило в голову, что пропавший мужчина мог быть вашим информатором и те, кто избил его, могли пытаться убить его за то, что он раскрыл их заговор.
— То, что случилось с ним, миледи, не должно вас волновать.
— Мистер Колеман, — хрипло сказала Джулианна, — вы не…
— Миледи! Я человек маркиза…
— Тогда тем более необходимо, чтобы этот человек был найден. Быть может, он спас шахту от разрушения. Если это так, то мы обязаны защитить его. Если же он мертв, то у нас будет доказательство против агитаторов.
Джед в первый раз с того момента, когда услышал, что маркиз не приедет в Блад Холл, широко улыбнулся:
— Мне нравится ход ваших мыслей, миледи. У вас на плечах мужская голова, если мне позволено сказать такое.
— Благодарю вас, мистер Колеман. — Хотя этот комплимент не относился к тем, которые любят выслушивать дамы, Джулианна была польщена. — Я надеюсь услышать от вас о положении дел, скажем… через неделю.
Когда он ушел, мысли Джулианны продолжали крутиться вокруг того, что сообщил ей Джед. Она только однажды побывала в шахте, и влажная холодная темнота показалась ей страшнее любых изображений ада. Мысль о том, что человек может быть ранен и лежит там, умирая, казалась ей слишком ужасной. Если этот человек жив, его необходимо найти. Если же он мертв, они должны об этом узнать.
Она встала и подошла к окну. Из него открывался вид на серый зимний пейзаж, безжизненный и неподвижный. Через несколько дней сквозь бурую траву пробьются первые дикие желтые нарциссы и крокусы, побегут ручьи. Дикие пони, обитающие в зарослях вереска, начнут носиться по молодой траве. Но все это впереди. Пока земля как будто затаила дыхание и лежит безжизненная, но полная надежд.
'Как и моя жизнь', — подумала Джулианна с внезапной болью. Все утро в ее мыслях возникал сон, который все более беспокоил ее, ибо был таким живым. Поцелуй. Рука на голом бедре. Жаркое объятие. Ее собственная атласная кожа испытывает прикосновение волос мужской груди. Могучее вторжение в ее лоно. Откуда возникают такие скандальные мысли?
Неожиданно уголком глаза она заметила движение и обернулась. Перед альковом в глубине комнаты пылинки танцевали в золотом луче солнца. Они кружились в ритме некоей мелодии.
Она услышала музыку! Она узнала ее тут же, эту мелодию, памятную с детства, хотя не могла сказать исполняет ли ее арфа или лютня. Просто эта музыка
