'Ясно, что я никогда не выйду замуж, — без всякого чувства юмора подумала Джулианна, беря с подноса официанта третий бокал шампанского, — так же как не буду хорошо выглядеть в светло-голубом туалете'. Впрочем, и в своем сегодняшнем туалете она тоже выглядела не лучшим образом. Светло-серое платье не очень подходило к торжественному случаю. Но какое это имеет значение, когда ни один мужчина не влюбляется в нее?
Она пошла прочь, чтобы не видеть эту красивую супружескую пару, кружившуюся в полной гармонии в вальсе, и остановилась в тени одной из коринфских колонн.
Поначалу она не заметила двух джентльменов, поблизости от которых остановилась, но их разговор привлек ее внимание, когда услышала произнесенное имя герцога Монтроза.
— …сказать по правде, — говорил один из них, — прошлой осенью лорд Твиннинг отверг предложение Дашмора!
— Не может быть!
— Это еще не все!
Джулианна подошла поближе к колонне, чтобы лучше слышать разговор. Видеть их она не могла, но хорошо различала голоса.
— Как вы думаете, почему свадьбу устраивают сейчас, а не в конце сезона?
Раздалось хихиканье.
— Была угроза обвинения в нарушении обещания жениться.
Еще одно хихиканье.
— Нарушено было не обещание, старина!
— Не может быть!
Джулианна выпрямилась, чтобы лучше расслышать, в этот момент бокал выскользнул из ее руки и разбился на множество зазвеневших осколков, но болтавшие мужчины не обратили на это никакого внимания.
— …я не одобряю его методов, но поместье Монтрозов рушится. А Дашмор знает свой долг. Я слышал, что он ухаживал за старой девой…
Второй мужчина захихикал еще громче.
— Теперь он может быть спокойным. Твиннинг дает счастливой семейной паре сорок тысяч в год.
— Я не очень люблю прокисших старых дев, но готов ублаготворить любую за хорошее приданое! Надо бы посмотреть на эту…
— Учитывая деликатную натуру новобрачной, тебе посоветуют подождать. Через девять месяцев все выяснится!
Услышав, как они разразились хохотом, Джулианна не могла больше вытерпеть и шагнула вперед:
— Что вы хотите этим сказать?
Оба джентльмена оглянулись, на их лицах отразилось изумление и раздражение при виде рассерженной молодой леди.
— Леди Джулианна? — начал первый из джентльменов.
Джулианна подумала, что узнала одного из молодых членов парламента, которые иногда посещали ее деда. Он заглянул за колонну, и глаза его расширились, когда он сообразил, что она могла их слышать. — Я не знаю, что вы услышали, но…
— Я слышала достаточно, — нетерпеливо прервала его Джулианна, ей хотелось, чтобы он взял обратно каждое слово, но она была исполнена решимости узнать правду. — Вы сказали, что лорд Дашмор ускорил свадьбу. Как это получилось?
Их намеки были достаточно понятны, но казалось невозможным, что они правы.
Мужчины обменялись виноватыми взглядами. Как бы они ни были откровенны друг с другом, но были слишком хорошо воспитаны, чтобы говорить такие скандальные вещи в присутствии леди.
— Мы ничего не хотели сказать, абсолютно ничего! — пробормотал один из них. — Во всяком случае, мы не подозревали, что нас подслушивают. Пойдем, Лесли. Наши бокалы требуют наполнить их. Извините нас, леди Джулианна. И хочу вам сказать, что не следует всерьез принимать разговор двух подвыпивших мужчин.
Джулианна какое-то время смотрела на их удаляющиеся спины, потом повернулась, чтобы снова взглянуть на пару, которая все еще вальсировала. Взглянуть по-новому. Леди Филидия была так прекрасна, что могла заполучить любого мужчину, какого захотела бы. Почему же она позволила своему отцу запугивать герцога, если только обстоятельства не сложились так, как она только что слышала, — новобрачная беременна?! От него!
Она не могла своими близорукими глазами четко разглядеть новобрачных, но видела, как красиво они кружатся в танце. Наклон их голов, когда они смотрели друг на друга, говорил об интимности, которую раньше она не замечала. Она вдруг осознала всю ужасную правду. Они вовсе не были жертвами разгневанного отца, они торжествовали, сумев перехитрить его, уже однажды отказавшего герцогу. Громом прозвучали в ее ушах слова того джентльмена, что леди Филидия носит под сердцем ребенка герцога!
В глубине ее сознания всегда жило подозрение, что внимание герцога к ней было слишком удивительным, чтобы быть искренним. Почему он выбрал ее, когда вокруг столько красивых и более молодых девушек? Теперь она знала ответ на этот вопрос. Потому что ему нужно было хорошее приданое для поместья Монтрозов. Он вел большую игру — и выиграл. Если бы она вела себя менее осторожно, то могла бы оказаться на месте леди Филидии — но без герцога в качестве мужа.
Джулианна чувствовала, как ее охватил жар, потом ей стало холодно, потом опять бросило в жар. Каждый нерв ее тела стонал. Она была в отчаянии, голова закружилась от горя и стыда… и от гнева, такого острого, что она задрожала и шагнула вперед, чтобы взять еще один бокал шампанского.
Никогда в своей жизни она не поступала опрометчиво. И тем не менее, сделав еще один глоток мужества в виде шампанского, она ощутила в себе опасную склонность к безрассудству.
Подняв глаза от бокала, она сфокусировала свой взгляд на счастливой паре, которая все еще кружилась в вальсе. Как уверены они в себе и в своем положении в обществе! Не важно, как они добились того, чтобы жениться, но теперь стали респектабельны.
Чувствуя себя оскорбленной, обманутой, подстегиваемой куражом от шампанского, Джулианна прошла в центр зала и остановилась на пути вальсирующих молодоженов.
Джулианна улыбнулась, когда они натолкнулись на нее, услышала их испуганные вздохи и скорее почувствовала, чем увидела, множество устремленных на нее с любопытством глаз. 'Придется вам остановиться', — подумала она. Джулианна смотрела только на вероломного герцога и его коварную молодую жену.
Словно предчувствуя, что произойдет, лорд Дашмор вытянул руку и предостерегающим голосом произнес:
— Джулианна!
Нежный взгляд леди Филидии вдруг стал жестким, а рот сжался, когда она услышала, что муж назвал Джулианну по имени.
Она улыбалась, хотя в сердце своем не испытывала никакого желания улыбаться. Джулианна подняла свой почти пустой бокал.
— Я хочу поднять тост! — сказала она громко. — За герцога и герцогиню Монтроз! За респектабельную женитьбу! И за все то счастье, которое можно купить за сорок тысяч фунтов стерлингов в год!
Не обращая внимания на всеобщий ропот возмущения, она сконцентрировала свой взгляд на потрясенном лице герцога и прошептала:
— Вы были моим последним желанием.
Она сказала эти слова, потому что в ней не осталось ни гордости, ни надежды на будущее.
Джулианна повернулась и вышла из танцевального зала, не обращая внимания на шепот, сопровождавший ее.
Позади себя девушка слышала возмущенные голоса и поняла, что ее никогда уже не пригласят ни на одно светское сборище в Лондоне. Как ни странно, ей было все равно. Шампанское горячей волной пробегало по ее венам, и она чувствовала себя сильной и решительной. Завтра, когда она и весь
