припарковали взятую напрокат машину на пустынной обочине дороги и посмотрели в долину, раскинувшуюся у наших ног.
— По карте это здесь, — сказал Хоук.
Он держал топографическую карту США со скрупулезными инструкциями, выписанными округлым и аккуратным почерком Рейчел Уоллес. Долина простиралась на север и на юг, а дорога извивалась по гребню восточного склона. По дну долины текла речушка, а бегущая по ее западному берегу узкая тропа, загибаясь, исчезала в роще сосен, скрывающих северную половину дола.
— Там, — уточнил Хоук. — За рощей.
Он сидел рядом со мной. Сюзан — на заднем сиденье в огромных солнцезащитных очках с бледно- лиловой оправой. Я тронул автомобиль и проехал по гребню. Наконец долина завернула на восток вместе с дорогой, и мы смогли заглянуть за деревья.
Я остановил машину, и мы обозрели вход в рудник, находящийся примерно в полумиле под нами. Квадратный и темный, даже с такого расстояния он выглядел заново обшитым деревом и аккуратно подчищенным. Справа находилась площадка для вертолетов, а слева — широченная автостоянка. В ста ярдах от нас, ближе ко входу, протянулась высокая сетчатая ограда, украшенная сторожкой. На асфальте перед воротами были сделаны бетонные бугры, расположенные в некоем подобии лабиринта, — так, чтобы машина могла проехать, но только очень медленно. Вокруг входа в рудник вся поверхность холма была освобождена от растительности. Обнаженная порода вздымалась примерно на тысячу футов и была затянута металлической проволочной паутиной — меры против эрозии. Рядом со сторожкой находился огромный щит, но мы были слишком далеко и не могли прочитать, что именно на нем написано.
— Бьюсь об заклад, что не «Добро пожаловать», — сказал я.
— Может быть, «Заходите, гостями будете»? — предположил Хоук.
Мы посидели, вглядываясь во вход в рудник.
— Можно спуститься по скале, — выдал идею я.
— Можно, если наверху нет охраны, — ото звался Хоук.
— Можно и с охраной, если ее убрать, — сказал я.
— Но убрать ее так, чтобы не всполошились те, кто дежурят внизу, — продолжил мою мысль Хоук.
— А можно приземлиться на вертолетной площадке, прямо у шахты, — сказал я.
— Если найдем пилота, готового пожертвовать своей головой.
— Обычно пилот жертвует рукой и ногой, не больше. Но, даже сев на площадку, мы окажемся всего лишь за оградой.
— Есть ли хотя бы один шанс из миллиона, — спросил я, — что Рассела обнаружат на склоне холма с перебитыми лодыжками?
Сюзан болезненно улыбнулась и покачала головой.
— Я не хочу шутить по этому поводу, — сказала она. — Хотя я понимаю, что ты просто стараешься разрядить атмосферу.
— Хорошо, — кивнул я. — Просто ты говоришь, что в случае, если меня, или Джерри, или нас обоих убьют, — все равно выигрывает Рассел.
День начал клониться к закату. В Буасе наступила осень. На самом деле она наступила во всем полушарии, но заметил я ее лишь в Буасе.
Солнечный свет красил алым верхние этажи городских приземистых зданий, а сами улицы находились в тени. Движения на дорогах вообще не наблюдалось. У меня появилось ощущение, что в Буасе его практически никогда нет.
— Похоже, впервые моя жизнь зависит от того, прав был Фрейд или не прав.
— А еще Софокл, — добавила Сюзан.
— И он тоже.
Глава 50
— Если люди в шахте зависят от наружных источников электроэнергии и воды, мы могли бы отрезать их от жизненных благ и таким образом выманить наружу, — сказал Хоук.
Мы yжинали в столовой «Айданы».
— Если сможем обнаружить, каким образом это сделать, — заметил я. — Но когда они появятся, вокруг Костигана будет столько охраны, что это не даст нам никакого преимущества.
— К тому же они будут знать, что мы пришли, — сказал Хоук.
Сюзан потихоньку поедала лосося под сладким миндалем. Хоук заказал «Сокол Блоссер Пино Нуар», я отпил глоточек и одобрительно кивнул головой.
— Орегон, — сказал Хоук. — Лучшее «Пино Нуар» делают в Орегоне.
— Кто бы мог подумать! — удивился я.
И налил немного вина в бокал Сюзан. Она улыбнулась мне.
— Вот еще что, — сказала она. — Ведь официально Костиганы не совершают ничего противозаконного. Они всегда могут — и наверняка так и поступят — вызвать полицию. Вы снова попадете в беду, и тогда уже вам вряд ли кто-нибудь поможет.
— Разумно также предположить, что Кости — ган, где бы ни находился, всегда может нажать на некоторые рычаги силовых структур, — сказал я.
— Ладно, — бросил Хоук. — Следовательно, мы не станем выкуривать его из норы. Значит, нужно войти внутрь.
— По крайней мере, он не ожидает, что мы на это решимся, — отметил я.
— Черт, — сказал Хоук, — я сам этого не ожидаю.
— Прорваться мы не сможем.
— Верно, — согласился Хоук. — Даже Восемьдесят вторая десантная не сможет туда прорваться.
— Остается хитрость, — сказал я. — Мы должны придумать, как проникнуть внутрь.
— Можно нарваться, — глубокомысленно заметил Хоук.
— А пока, — сказал я, — лучшее средство — побродить вокруг и как следует обдумать то, что мы увидим.
Сюзан оторвалась от лосося.
— Такова ваша основная стратегия? — спросила она. — Шнырять вокруг и наблюдать за тем, что делается?
— Правильно, так каждый может, — сказал я. — Но наше отличие в том, что, когда начинаем шнырять мы, нас очень тяжело напугать и отвадить.
Ее рука легко коснулась моей.
— Ты неисправим, — сказала она.
Мы съели какой-то десерт, выпили какой-то кофе, затем какой-то грушевой водки, а после ужина мы со Сюзан прошлись по центру Буасе. На Мэйн-стрит мы остановились у витрины книжного магазина и заглянули за стекло.
Через дорогу магазинчик с одеждой в стиле вестерн выставил напоказ коллекцию ковбойских высоких сапог, широкополых шляп и широких полотняных штанов. Ресторанчик возле самой гостиницы предлагал бифштексы, яичницу и свежие булочки. Рядом находился ломбард, где в заклад люди оставляли охотничьи ножи и дробовики. Все это было закрыто, и над маленьким городом, казалось, сомкнулось мрачное, залитое звездным светом пространство, распространившееся по темному безразличному небу.
— На Бостон совсем непохоже, — сказала Сюзан.
— Да, — отозвался я.
— Я раньше никогда не бывала на Западе, — сообщила она. — А ты?
— В каком-то смысле бывал. Я здесь родился.
— В Буасе?
— Нет, в соседнем штате. В местечке Лереми, штат Вайоминг.
— Не знала, — сказала Сюзан.
— Когда я был совсем ребенком, отец, с двумя моими дядьями и мной, переехал на восток.
— Твоя мать умерла, когда ты был еще совсем маленьким? — спросила Сюзан.
— Нет, — сказал я. — Она умерла... На самом деле она умерла, когда я еще не родился.
В свете уличного фонаря Сюзан внимательно разглядывала меня. Подняв брови.
