— Привет, козел.
— Вы меня с кем-то спутали, — ответил я.
— Прежде чем я тебя убью, я хочу, чтоб ты узнал об этом.
— Может, не ты, а твои прирученные легавые? — Я мотнул головой в сторону патрульной машины.
Хоук, стоявший плечом к плечу со мной, смотрел на Цезаря. Взгляд Цезаря был прикован к Хоуку. Он не моргал даже из-за сыпавшего ему в лицо снега. Слева от Эстэвы, в своей неизменной курточке «Селтикс», стоял Фелисе. Из-под ворота куртки торчал задранный воротничок красной рубашки из шотландки. Видимо, из-за нее он так самодовольно ухмылялся.
— Кому бы ни выпало удовольствие прикончить тебя, это буду все равно я, моя воля, — сказал Эстэва.
Я услышал, как открылась дверца полицейской машины. И вторая. Одна захлопнулась, другая нет.
— Ты готов умереть, козел?
— Нужно сдержать кое-какие обещания на этом свете, — ответил я.
Эстэва дал собаке команду на испанском и отпустил поводок. Собака прыгнула мне на грудь. Хоук выстрелил через перчатку в Цезаря. Я ударил собаку отмахом слева и выхватил правой рукой пистолет. Удар был так силен, что ротвейлера перевернуло в воздухе и, рухнув в снег под ноги Цезаря, он там и остался. В Фелисе я выстрелил, когда он доставал из правого кармана куртки пистолет. Цезарь переступил через собаку и пошел на Хоука. Хоук еще раз выстрелил в него из 25-го. За спиной я услышал голос Лундквиста: «Полиция штата. Всем оставаться на местах». Потом выстрел из дробовика и чей-то стон, потом выстрел из пистолета. И снова грохот дробовика.
Цезарь шатался, но продолжал стоять на ногах. Он вцепился в куртку Хоука. Эстэва пятился в завесу снегопада. Цезарь взял Хоука в захват. Пелену снега со свистом пробила пуля и, щелкнув, отскочила от камня справа от нас. Я замер. Держа «питон» в вытянутых руках, я чуть опустил его и принял стойку, — ноги в стороны, колени чуть согнуты. Просвистела еще одна пуля и звякнула об обшивку фургона. Справа от меня сквозь снег темнело неясное пятно силуэта Эстэвы. Я выдохнул и прицелился. Эстэва стоял, застыв с пистолетом в вытянутой руке. Я аккуратно нажал на курок, и Эстэва рухнул в снег. Я обернулся на Хоука. Цезарь заламывал его назад. Хоук правой рукой запрокидывал его подбородок, с левой стряхивал перчатку. Казалось, он не торопился. Цезарь согнул его еще сильнее. Хоук поднял свою автоматическую пушку, ткнул ею в подбородок Цезаря и нажал на курок. Цезарь дернулся и повалился на Хоука. Разжав свою хватку, он съехал по Хоуку вниз, на землю, измазав его сверху донизу ярко-красной кровью.
Лундквист стоял, привалившись к борту фургона, прижимая к бедру направленный стволом вверх дробовик. Перед ним лежали мертвые капитан Генри и сержант.
— Господи, Джей-Ди, — протянул он.
Левое бедро у него было в крови.
Глава 36
Я надел свой голубой костюм, сшитый по заказу, так как готовые на меня не подобрать. Сьюзен была в платье с крупным цветочным рисунком и глубоким вырезом. Влажно поблескивали ее темные, глубокие, сводящие меня с ума глаза. Мы сидели в новом ресторане «Колони» и разжигали аппетит устрицами.
— Суда не будет? — спросила Сьюзен.
— Ни одно большое жюри не станет ковыряться в коррупции уитонской полиции. Лундквисту промыли мозги за то, что он действовал по своему усмотрению. Но рана затягивается, и «Централ Аргус» сделала из него героя, так что за его карьеру можно не волноваться.
Официант принес мне на пробу бутылку белого сухого вина.
— 'Чикама', — почтительно пробормотал он, поворачивая бутылку так, чтобы я видел этикетку. — Изготовлено здесь, в Массачусетсе.
— О'кей.
— О Кэролайн и Хуаните полиции ничего не известно? — спросила Сьюзен.
Официант положил пробку на стол и налил в мой бокал пробную порцию. Я помял пальцами пробку, чтобы не обижать официанта. Продегустировав вино, я кивнул ему — пить можно. Он наполнил бокалы — сначала Сьюзен, потом мой. И удалился.
— А зачем полиции о них знать? Главные преступники убиты. В перестрелке со мной и Лундквистом.
— И никаких специалистов по африканскому мясу?
Официант забрал наши пустые тарелки из-под устриц и принес запеченных в гриле омаров. Долил вина в мой бокал. Когда он поднес бутылку к бокалу Сьюзен, она покачала головой.
— Хоук отдал мне перчатки и свой пистолет.
К тому времени, как Лундквист вызвал своих ребят, его уже и след простыл.
Омар лежал на тарелке, разрезанный по всей длине на две половинки. Наверняка на кухне над ним колдовали со всякими пикантными специями, но так как я заглотил обе половинки в три приема, по достоинству мне его вкуса оценить не удалось. Сьюзен, отрезав от своего омара миллиметровую пластиночку, отправила ее в рот и неторопливо разжевала.
— И Лундквист о нем ни слова не сказал?
— Конечно нет.
— А тот тип, который нанял тебя? Забыла, как его зовут.
— Гаррет Кингсли, — напомнил я. — Он считает меня самым великим героем после Илии Пэриш Лавджоя.
— Кого-кого?
— Напряги-ка память и вспомни!
Сьюзен улыбнулась и, подняв бокал, посмотрела мне в глаза. На ней было ожерелье из крупного бисера под цвет платью и такие же серьги. Широкая улыбка сверкала жемчужинами белых зубов.
— Ты раскрутил это дело, — сказала она. — Наверное, ты и правда самый великий герой после Илии Как-там-его-дальше.
— И к тому же самый великий любовник.
— Про Илию информацией не обладаю, мне хватает и тебя.
Мы сделали по глотку вина, посмотрели друг на друга поверх бокалов, и я ощутил силу, красоту и постоянство наших чувств.
— На всю жизнь.
— А там посмотрим, — сказала Сьюзен и положила руку на столик, чтобы я взял ее в свою.
Примечания
1
«Спид» — от англ. speed — скорость, сильнодействующий психостимулятор.
2
Игра слов: Virgie — женское имя, virgin — девственница.
3
Маленький лорд Фаунтлерой — главный персонаж одноименного романа Ф. Бернетт (1886), безупречно воспитанный семилетний мальчик, внук и наследник английского графа.
4
Саб — французская булочка, разрезанная вдоль, с разнообразной начинкой.
5
Фильм «Шейн» (1953 г.) режиссера Джорджа Стивенса — один из самых известных вестернов в истории кинематографа.
6
«Бостон Селтикс» — название баскетбольной команды.
7
«Дерринджер» — американский короткоствольный крупнокалиберный пистолет.
8
Hunky — настоящий, здоровый (разг.).
9
Горацио Алджер (1834 — 1899) — американский писатель.
