обнимала меня. Мама никогда не говорит о любви и не задает вопросы, ответов на которые не знает. Но сегодня, сидя со мной в ресторане «Селфриджес», она нарушила все три собственных правила, и я встревожена.
Мама опоздала со своими советами. Если я позволила ей выбрать цветы и меню, то это не значит, что меня интересует ее мнение о деталях моей жизни. Она моя мать и поэтому ничего не понимает, а знает и того меньше. Слишком часто она предоставляла мне возможность учиться на собственных ошибках. Зачем же вмешиваться сейчас? До чего же неприятно. Ведь я не случайно выбрала Джоша. Он хороший, добрый и веселый, все его любят, у него замечательные карьерные перспективы. И он хорошо готовит.
И он не Даррен.
Я сверлю маму взглядом, но разве заставишь ее замолчать? И она говорит:
– Не хотелось бы, чтобы все мои уроки прошли впустую.
Я сажаю маму в такси. Эта процедура всегда грозит плохим настроением, потому что она считает такси излишеством, роскошью и «странной привычкой». А я просто хотела уберечь ее шляпную коробку от давки в метро. Мы разве что не подрались, но сразу помирились, когда таксист стал хамить: «Или садись, или вылазь на хрен с моей тачки». Потом я поймала другое такси и рванула на студию, чтобы успеть на интервью с парочкой новых кандидатов. Интервью закончилось в семь сорок пять, и когда я вернулась к своему столу, то обнаружила, что в офисе не осталось никого, кроме Фи.
– Ты почему не уходишь?
Она ничего не ответила, а только фыркнула и сердито взглянула на меня. Я вспомнила, как при всех, хотя и мягко, сделала ей сегодня утром замечание. Наверно, все еще дуется на меня. Попробую восстановить гармонию, рассказав ей об интервью.
– Это типичная девушка из Эссекса… Может, она была совсем не из Эссекса, а из Эдинбурга или Эксетера или еще откуда-то. Но такое обобщение Фи должна оценить. Эта дева описывала мне своего бывшего любовника. При таких взглядах ей прямая дорога в монастырь. Безнадежный бабник и игрок, чье представление о работе сводится к подозрительным прогулкам возле местного торгового центра, и вообще он отвратителен во всех отношениях, но она его защищает, потому что «в нем есть соль». Я недоуменно уставилась на эту девицу.
– Так говорят в Эссексе?
– Ну, соль, соль земли. Он настоящий мужик. Жеребец, – пояснила она.
– Ах, вот что, – улыбнулась я, зная, что получится отличное шоу, а бесчисленные эссекские шуточки придадут ему юмора.
– Фи, а что говорит эссекская девушка после одиннадцатого оргазма? – Фи пожимает плечами. – А сколько вас в футбольной команде?
Это старая шутка, но Фи оценила мои усилия и наконец позволяет себе улыбнуться. Я поняла, что выиграла этот раунд. Она говорит:
– Ладно, ухожу. Не хочешь выпить? Можно пойти в «Храброго льва».
Я хотела было, как обычно, отказаться и объяснить, что мне еще нужно просмотреть больше тридцати электронных писем, когда вдруг вспомнила мамино обиженное лицо в ресторане.
Если бы я только могла его забыть.
Но если я останусь в офисе одна, буду думать только о нем. Закрываю компьютер и беру сумку.
– У тебя все в норме?
– Полный порядок.
Это не так. Но что мне сказать и как объяснить это Фи? Мы чокаемся и пригубливаем джин с тоником.
Интересно, она затеяла это из-за меня?
Фи размахивает своей сигаретой под музыку, раздающуюся из автомата. Играет «Мне все напоминает о тебе», а я не могу это слышать. Блин, скоро стану читать гороскопы. Надеюсь, пабы сохранят приверженность мелодичной музыке. Сентиментальная музыка и алкоголь – убийственное сочетание. Я стараюсь думать о работе и забыть о маме, Джоше и собственной свадьбе.
– Так скажи мне Фи, если бы «Секс с экс» было твоим шоу, что бы ты предприняла?
Фи смущается.
– Извини за то, что было утром. Просто расстроилась и наговорила глупостей. Как ты говоришь, нужно решить, на чьей ты стороне.
– Не нужно извинений, – улыбаюсь я ей. – Хорошо, что ты так любишь свою работу. – По крайней мере, мне так кажется. – Скажи, что ты думаешь о нашем шоу? – Этот вопрос должен показать ей, что я ценю ее мнение. Я часто пользуюсь несложным этим психологическим приемом.
Фи сосет ломтик лимона из коктейля.
– Честно?
И тут мне вдруг на самом деле очень захотелось узнать ее мнение.
– Да, честно.
Как она смеет думать, будто мне хочется слышать неправду? Возмутительно. Потом я вспомнила, что сама часто позволяю себе полуправду, преувеличения, неискренние комплименты и несправедливую критику, – словом, сознательную ложь, которая словно масло для смазки колес жизни. Преувеличение – начиная от продаж и до квалификации в резюме – самое обычное дело. Неискренние комплименты и несправедливая критика – все это чисто политические приемы, как и знаменитые три «п»: поощрение (чтобы обезвредить тех, кто мне мешает), повышение зарплаты (кто-то его должен заслужить, а я диктую условия), промискуитет (учитывая все вышесказанное).
Но как быть с полуправдой?
Это не совсем приятно.
Да нет же, это ужасно.
Я залпом допиваю свой джин с тоником. Мы с Иззи сейчас говорим на языке полуправды. Я и правда не могу быть искренней ни с ней, ни с мамой, ни с Джошем. Потому что для этого нужно быть искренней с самой собой. А это было бы совсем уж глупо.
– Хочешь еще выпить? – Фи встает. Она уже на полпути к бару, когда я киваю в ответ.
Потому что, если говорить правду, то я не забыла Даррена. Я думала, что пройдет время, и его имя сотрется из моей памяти и что я буду вспоминать наши встречи с равнодушным и холодным безразличием. Но я думаю о нем почти все время, и, грезя о нем, я по-настоящему счастлива.
Чистое, настоящее счастье. Мне радостно оттого, что он есть. Я счастлива, что он где-то рядом. И все же через месяц я выхожу замуж за другого.
Но пора вернуться к действительности. О чем мы говорили? Ах да, – «честно».
Фи ставит стаканы на стол.
– Да. Скажи честно, что ты сейчас думаешь о нашем шоу?
– Оно хорошее. – Я подняла бровь. – Очень хорошее, – уточнила Фи.
Я подняла вторую бровь. Это выглядит не так выразительно, зато хорошо передает мои мысли. Фи вздыхает и режет мне в лицо: – Оно потеряло остроту и стало однообразным.
Она права.
– И что ты предлагаешь?
– Ну, парочка идей у меня имеется. – Как интересно, она что же, собирается поделиться со мной соображениями? Кажется, она и выпить-то меня пригласила лишь для того, чтобы высказаться. Чтобы сказать: «Я тут набросала пару идей и составила бизнес-план» и достать их из сумочки.
Я выжидательно молчу.
Мои предположения, слава богу, не оправдались. Честно говоря, мне по горло хватает десятичасового рабочего дня.
– Дело в том… – Фи колеблется и внимательно рассматривает свои ногти. Ха, да они же обкусаны, остались только короткие огрызки. С чего это она так нервничает? Или она всегда грызла ногти? Не помню.
– Так в чем же дело? Нет, подожди-ка, расскажешь потом, я возьму еще по коктейлю. – Очень странно, но наши стаканы уже пусты, а мне придется сразиться врукопашную с другими наглыми,
