ее.
Так я открыл эффект обратной связи. То, что видели мои бесплотные глаза вне башни, я увидел из своей кабины. Тогда я понял, что сделал еще одно открытие. Я решил проверить все сызнова. Опыты подтвердили, что обратная связь существует.
Находясь в кабине, я, не двигаясь с места, как призрак, облетел всю планету, заглянул буквально в каждый уголок. Это доставляло мне огромное наслаждение. Лучше любого телевидения.
— Представляю, — недовольно хмыкнул Нибон.
— Мне даже удалось подняться над атмосферой Зеленого Перевала. Но подняться еще выше, в космос я не смог — не хватило мощности у Большого гаусс-генератора. Но в принципе это возможно.
Не знаю, как вам передать мое состояние в те дни. Я работал почти без сна, очень напряженно. Настроение у меня было радостное и удовлетворенное.
И вот однажды…
Джордж задумался, покачал головой и продолжал:
— Видите ли, исследуя обратную связь, я все время находился в телецентре. Это было необходимо, чтобы своими глазами видеть все, что находилось вне башни.
Позже я решил покинуть телекабину. Вместо себя на линии обратной связи я установил устройство, принимающее световые сигналы, и соединил его с Большим Кибером, который должен был расшифровать полученную зрительную информацию. Этим я как бы придал Большому Киберу глаза, а стереоизображению как бы вложил кибернетический мозг. Теперь эта машина могла вести самостоятельную жизнь — я был лишний. У машины были глаза Джорджа-неощутимки, мозг Большого Кибера и сердце в виде гаусс- генераторов. Пока был ток в проводах, это сердце билось исправно. Да, совсем забыл, у нее были и руки. Это робот Джим. Конечно, робот подчинялся мне, но машина имела отдельный мощный передатчик и часто командовала роботом, как хотела. Так родился на свет псевдо-Джордж как самостоятельная особа.
Я принялся за обучение «призрака». Сначала я широко использовал принцип подражания. Призрак разъезжал со мной по планете, наблюдал, смотрел и познавал.
Я обучал «Джорджа» читать, но говорить, к сожалению, он мог только в помещении или рядом с ним. В степи он был нем. Это объясняется тем, что микрофонно-телефонная связь с Большим Кибером была создана мной только в пределах моего дворика. Разговаривая с неощутимым Джорджем, вы в действительности разговаривали с Большим Кибером.
Для чего мне понадобился псевдо-Джордж? Казалось, на что он мне нужен? Но обратная связь и стереоизображение важны сами по себе. Кроме того, Джордж был естественным развитием моего изобретения, а, во-вторых… Во-вторых, всем нам, исследователям космоса, нужен такой помощник. Не кибер типа Джима, а настоящий помощник с головой, с опытом и знаниями. Представляете, как заманчиво иметь такого неуязвимого друга в наших опасных путешествиях на другие планеты? Он войдет в ядовитую атмосферу, проникает в пламя и огонь, не побоится холода космоса, ну да что там говорить — с достоинствами псевдо-Джорджа вы хорошо знакомы.
Поэтому особенно важным мне представлялось воспитать Джорджа, создать у него определенный, если можно так сказать, машинно-интеллектуальный уровень. Он должен был стать ходячим энциклопедическим словарем, незаменимым советчиком и консультантом.
Мало того, я думал, что псевдо-Джорджа можно будет использовать для сбора информации без присутствия человека. Например, оставляете Большой Кибер на неизвестной планете, а сами летите себе дальше по своим космическим делам. Возвращаетесь, а за это время псевдо-Джордж облазил всю планету, исследовал все, что мог. Если ему дать в помощь Джима, который может поднимать тяжести, двигать камни, отбирать пробы, проводить анализы, то псевдо-Джордж станет незаменимым исследователем и таких мрачных планет, как ваш Черный Титан. Геологи и строители, которые позже придут на эти планеты, скажут таким комплексным автоматам-исследователям большое спасибо.
Ну, а если на планете нельзя по каким-то причинам разместить Большой Кибер, он может быть смонтирован, где угодно: на искусственном спутнике, на соседней планете, недалеко от места исследования. Это не имеет существенного значения. Я даже думаю, что псевдо-Джорджи будут мчаться впереди наших ракет-астролетов. Космонавты 'своими глазами' издалека увидят приближающуюся опасность. Кстати, они смогут побывать на планетах, так сказать, на ходу, не совершая посадки.
У псевдо-Джорджа есть одна особенность. Благодаря своей сущности (он ведь представляет собой комочек искривленного пространства), он очень чуток к увеличению гравитации. Если Джордж попадает в сильное гравитационное поле, он деформируется, сплющивается и исчезает. Вот вам прекрасный гравилокатор для космонавтов — приближение сильного гравитационного поля будет сопровождаться появлением мутной пелены в поле видимости призрака…
— Ну, с таким гравилокатором не успеешь быстро развернуться, — заметил Нибон.
— Почему? Псевдо-Джордж может лететь впереди ракеты на достаточном удалении. Если, конечно, будет мощный генератор. Я уже не говорю о новых будущих формах связи между планетами, заселенными людьми. Для того чтобы побывать на Марсе, Венере, на всех планетах солнечной системы, человек даже может не выходить из своей квартиры на Кутузовском проспекте.
— Удивительно… — тихо сказал Андрей.
— Конечно, пока псевдо-Джордж не для индивидуального пользования. Но я немного отвлекся… Во всем этом деле была еще и другая сторона…
Джордж задумался. Он в немалом смущении потер себе лоб, повертел пальцами и, ни на кого не глядя, медленно заговорил:
— Я сам еще многого не понял и не объяснил. Но у меня такое ощущение, словно была сделана какая-то ошибка, а может, и не ошибка, а просто неумение все предвидеть привело к неожиданным результатам… Одним словом, в чем-то я просчитался… В чем, мне и сейчас еще не ясно. Но послушайте, как дело было.
Работа с двойником-призраком мне приносила немалое удовольствие. Вначале по развитию он напоминал младенца с очень беспокойным умом. Но младенческая стадия у него закончилась быстро, за несколько недель.
Я заложил в Большой Кибер основные принципы самообучающихся машин и предоставил ему возможность развиваться и совершенствоваться. Некоторое время мой двойник был чертовски похож на меня, что немного раздражало. Не так уж приятно глядеться все время в зеркало! Слушать свои же мысли, произнесенные своим же голосом, видеть сегодня свою вчерашнюю улыбку — у кого это не вызовет досады! Мне иногда казалось, что я смотрю странный кинофильм о самом себе и одновременно участвую в нем. Но вскоре все изменилось.
Программа усовершенствования, данная машине, начала приносить плоды. Не скажу, чтобы горькие, совсем нет. Но в них был элемент неожиданного и подчас они огорашивали. Мой неощутимка сильно переменился. Он стал более самостоятельным и уже совсем не походил на меня. В нем появилось что-то свое, и оно быстро вытеснило все свои мелкие привычки и формальное сходство со мной.
В общем это был славный малый. Дисциплинированный, знающий, способный. Он был отзывчив и наблюдателен. Когда я заболевал, призрак сам ставил диагноз, прописывал лекарство и ходил за мной лучше любого врача, сестры и няньки, вместе взятых.
Заметив, что каждую неделю я ношу цветы к памятнику Марии, призрак стал делать это ежедневно. Букеты его были подобраны с большим вкусом, чем мои. Но самой важной чертой было его необыкновенное трудолюбие и талантливость. Мы проделали массу интереснейших опытов по эволюционной генетике. И всегда он шел впереди. Оригинальные догадки, смелые гипотезы, простейшие решения сложнейших вопросов, казалось, возникали сами собой. Порой мне было трудно за ним угнаться.
Я понял, что псевдо-Джордж превратился в могучую интеллектуальную машину. Его мысль была остра и свежа, а деятельность продуманна и глубоко целесообразна. И все же в нем было что-то сугубо машинное, какие-то качества, присущие именно мыслящей машине, а не человеку.
Помню, на опытной делянке, где мы выращивали новый тип многолетних зерновых растений, появился особый вид сорняка, очень устойчивого к химическим и биологическим воздействиям. И вдруг он зацвел.
Таких красивых цветов мне еще не приходилось видеть. Огромные белые чашки с ярко-красным дном покрыли растения сверху донизу. Их было множество. Аромат их был необыкновенно свеж, словно где-то
