почему-то забыли представить друг другу. Ты только послушай нас, дорогая!
Сид стояла па пороге с коробкой в руках. В таких упаковках выдают еду в кафе и ресторанах, когда клиент забирает ее «на вынос».
– Я не вовремя?
– Нет, почему же, заходи.
Она зашла и протянула мне коробку.
– Это для Пэта. Спагетти «песто».
– Зеленые спагетти? Его любимые. Спасибо.
– Их нужно просто поставить в микроволновку. Ты сможешь это сделать?
– Ты что, шутишь? Даже я знаю, как пользоваться микроволновкой. На одну минуту или на две?
– Одной должно хватить. Он не спит?
– Он смотрит телевизор. Для разнообразия.
Пэт растянулся на диване, по-прежнему в пижаме с рисунками из «Звездных войн» и в халате «Эм– энд-Эс», и смотрел режиссерскую версию «Возвращения джедая». По случаю его возвращения из больницы все запреты в нашем доме были отменены.
– Здравствуй, Пэт, – сказала Сид, нагнулась над ним и погладила по голове, осторожно обходя большой кусок пластыря, покрывавший его лоб. – Как твоя бедная старая головушка?
– Нормально. Только швы немножко чешутся.
– Еще бы! Могу себе представить.
– Но – знаешь что? Их не нужно будет снимать. Мои швы.
– Нет?
– Они сами рассосутся, – важно произнес Пэт, глядя в мою сторону и ожидая подтверждения.
– Правильно, – кивнул я. – Они растворяются сами. Это швы из нового материала, да?
– Из самого нового, – согласился Пэт, и его внимание снова переключилось на Принцессу Лею, полуголую наложницу при дворе Джаббы Хатта.
– Вот так наряд на ней! – изумилась Сид.
– Да уж, – сказал Пэт. – Она рабыня.
– Боже мой!
Они несколько секунд наблюдали за тем, как Принцесса Лея корчится и извивается на цепи.
– Ну что же, я пошла, а ты поправляйся, – сказала Сид.
– Хорошо.
– Сид принесла тебе ужин, – вмешался я. – Зеленые спагетти. Что надо сказать?
– Спасибо. – Пэт улыбнулся ей самой очаровательной улыбкой, такой же, как у Дэвида Нивена.
– На здоровье, – ответила она.
Я проводил ее к двери и почувствовал, как что– то внутри у меня поет. Мне не хотелось, чтобы она уходила.
– Спасибо, что навестила. От этого сегодняшний день превратился в праздник.
Сид повернулась и посмотрела на меня своими удивительными карими и широко посаженными глазами.
– Я действительно так думаю, – подтвердил я. – Это лучшее, что было у меня за весь день. Серьезно!
– Но я не понимаю…
– Что именно ты не понимаешь?
– Почему я тебе нравлюсь? Ты же меня совссл. не знаешь.
– Тебе действительно это так интересно?
– Да.
Я начал объяснять:
– Ты мне нравишься, потому что ты сильная, но не жесткая. Мне нравится, что ты не веришь той чепухе, которую несут мужчины, но все равно уехала из своей страны, из-за мужчины, потому что решила, что он – твой единственный.
– Самая большая ошибка в моей жизни.
– Возможно. Но мне нравится, что ты такой романтик и что ты смотрела все музыкальные фильмы, когда была маленькой девочкой.
Она засмеялась и помотала головой.
– Ты видишь мужчин насквозь, но все-таки хочешь найти мужчину, с которым могла бы прожить всю жизнь, – добавил я.
– А такие бывают? – удивилась она.
– И мне нравится, что у тебя все лицо озаряется, когда ты улыбаешься. Мне нравятся твои глаза. Мне нравятся твои ноги. Мне нравится, что ты знаешь, как говорить с четырехлетним ребенком. Мне нравится, что ты оказалась рядом, когда мне нужна была помощь. Все остальные просто сидели и смотрели. Ты была так добра к нам. Ведь ты не обязана была этого делать.
– Еще что-нибудь?
– Ты красивая.
– Я совсем не красивая.
– Ты красивая и смелая, и я ревную тебя ко всем мужчинам, с которыми ты когда-то встречалась. Я то и дело прогуливаюсь возле твоего кафе в надежде наткнуться на тебя.
– Ты скучаешь по своей жене, – сказала она. – Очень скучаешь.
– Это правда, – признал я. – Но правда также и то, что ты буквально сводишь меня с ума.
– Боже мой! – Сид помотала головой. – И все– таки ты меня совсем не знаешь.
Но прозвучало это совсем не так, как раньше. Теперь она произнесла это нежно, мягко, как будто бы я не был виноват в том, что не знаю ее.
Она шагнула ко мне, глядя на меня своими потрясающими глазами, а в следующее мгновение они закрылись, и Сид коснулась губами моих губ.
Я поцеловал ее:
– Я немножко тебя знаю.
– Да, – согласилась она. – Немножко меня знаешь. Совсем немножко.
II
ЧЕЛОВЕК С КОЛОКОЛЬЧИКАМИ
19
Пэт пошел в школу.
Школьная форма, которую его заставили носить, должна была бы, по идее, придавать ему взрослый вид. Предполагалось, что серый джемпер с вырезом в виде буквы «V», белая рубашка и желтый галстук сделают его похожим на маленького мужчину. Ничего подобного не получилось.
Строгость школьной формы только подчеркивала его младенческую чистоту и нежность. Несмотря на то, что уже приближался его пятый день рождения, Пэт оставался даже не маленьким, а очень маленьким, чистым и открытым, как новорожденный младенец. Хотя при этом и был одет по– взрослому.
Помогая ему приготовиться к первому дню в школе, я с удивлением осознал, как я люблю его лицо. Когда он был младенцем, я не знал, действительно ли он так красив или во мне просто говорит необъективная родительская любовь.
Но теперь сомневаться не приходилось, Пэт действительно был красивым мальчиком: светлые голубые глаза, длинные светлые волосы и робкая улыбка, медленно расходящаяся по невероятно гладкому лицу.
Настал момент, когда я должен был выпустить моего прекрасного сына в мир. По крайней мере, до половины четвертого дня. Для нас обоих это была целая жизнь.
Он больше не улыбался. За завтраком, одетый в свою стилизованную взрослую одежду, он был бледен и молчал, пытаясь удержать подбородок от дрожи, пока над тарелкой с шоколадными хлопьями я без умолку разглагольствовал о школьных годах, якобы лучшем времени в жизни Любого человека.
Поглощение шоколадных хлопьев тем не менее было прервано звонком Джины. Я знал, что ей трудно звонить – там, где она находится, рабочий день еще в самом разгаре, – но я также понимал, что она ни за
