изучили побережье Черного моря (археологи ведь тоже люди). В последние 2,5 тысячи лет — когда оно было уже плотно заселено — уровень воды бывал тремя метрами ниже и выше нынешнего. Проектируя терминал со сроком эксплуатации лет пятьдесят, нелишне бы знать — а не поднимется ли море через десяток лет? Много на дне Черного моря городов, немало и дорог, уходящих под воду. Там были не просто экономические потери — построить новый город вместо затопленного не всегда возможно.
Я не могу взять в толк: на Балтике в местах впадения в море крупных и даже некрупных, но судоходных рек, со времен раннего Средневековья стояли города. А вот в устье Невы в средние века, вплоть до Петра, города не было. Почему? Уж не была ли та территория затоплена? А если так, то кому, как не питерцам, заботиться о родном городе — вдруг опять все уйдет под воду?
Еще пример, хрестоматийный. На протяжении XX века уровень Каспия понижался. Это считалось закономерным следствием общего иссушения Средней Азии — одновременно высыхал и Арал, который сейчас, кстати, совсем не похож на свои изображения на географических картах.
С понижением Каспия пытались бороться.
Есть на восток от Каспия морской залив Кара-Богаз-Гол; это природная сковородка для выпаривания соли. Из Каспия туда всегда текла небольшая речка, а в заливе вода испарялась. Идея была простой: испарение пресечь. После того как пролив в Кара-Богаз-Гол из Каспия перегородили, залив высох. Пустынные ветры понесли сухую соль с его дна на тысячи километров вокруг, на поля Средней Азии. Но обмеление Каспия не остановилось.
А затем, через несколько лет, Каспий начал подниматься. Как оказалось, о грядущей трансгрессии (повышении уровня) Каспия предупреждали сразу несколько ученых. Но инерция борьбы с его понижением была сильнее, и лекарства оказались сильнее болезни.
Вот чуть-чуть было потерпеть до начала подъема воды и не строить эту дорогущую дамбу! Но кому должен верить хозяйственник? И с одной стороны ученые, и с другой.
Дамба теперь пронизана водопропусками. Она сослужила свою службу, «нанеся положенный ущерб», но теперь Кара-Богаз-Гол снова полезен, сдерживая подъем Каспия — под угрозой сельскохозяйственные земли и некоторые города.
И опять-таки — серьезного общественного обсуждения проблемы не было. Ведомства отстаивают собственный интерес; научные группировки блокируют оппонентов; допуск к прессе диктуется политикой СМИ, которая сама непонятно кем определяется. Как избежать контроля заинтересованных кругов при обсуждении касающегося всех вопроса — загадка. Это я не только о климате.
Кстати, а почему эти подъемы-то происходили? Мы же вроде бы выяснили, что причина не в ледниках? Ведь на протяжении последних тысяч лет заливались на несколько метров не только берега Каспия — все-таки это сравнительно небольшой внутренний водоем, причин колебаний объема воды может быть много. Но и на Средиземноморском побережье есть античные храмы, когда-то побывавшие на несколько метров в морской воде — а ведь Средиземное море — часть Мирового океана, со стабильным объемом, на который не то что Волга — и Амазонка не влияет. Откуда вода-то бралась?
Более того, от ранних эпох кое-где сохранились следы подъемов уровня моря даже на десятки метров — теоретически невозможные, если рассматривать только таяние и аккумуляцию воды в ледниках. А это из-за чего?
Возможно, поднимались или опускались участки морского дна или края материковых плит. Но не из-за выбросов углекислого газа. Точного ответа нет, к задачке с двумя трубами и бассейном проблема не сводится.
Неизвестно, а жаль, хотелось бы знать.
А ОН, МЯТЕЖНЫЙ, ПРОСИТ БУРИ
— Что такой грустный?
— У врача был. То нельзя, это нельзя…
— А ты дай ему тридцать долларов!
Ушел, бежит обратно веселый: «Все разрешил!»
Я не буду делать обзор всех мыслимых видов природных катастроф. Мы взглянули на глобальное потепление — согласитесь, именно об этом больше всего слышно. А вообще о катастрофах много литературы, благо, тема щекочет нервы читателя и тиражи окупаются. Что только не угрожает нам, несчастным страдальцам: сели и мели, градобитие и мордобитие, космические астероиды и зеленые гуманоиды. Перечни угроз найдете сами.
Нет, не улыбайтесь, знание это — об угрозах — не только занимательное, но и совершенно необходимое. Политикам — и местным, и высокопоставленным, и хозяйственникам — нужно обязательно о них знать. Я, конечно, не о нашествии марсиан или падении астероида говорю. Нельзя строить города там, где возможно семибалльное землетрясение; нельзя ставить турбазу рядом с руслом горной реки. Так отчего же строят и ставят? Потому что самый страшный гуманоид — человек. Причины часто не в ограниченности научного или практического знания; они в другом: если арматуру из бетонной стены можно выдернуть рукой, дело не в сейсмоопасности, источник катастрофы — в конкретном человеческом обществе.
Ну а если в горах расположен овраг, хотя бы и сухой — отчего-то же он образовался. Значит проносятся там иногда, раз в пятьдесят лет, селевые потоки. Как можно строить на его дне дом и растить там детей? Как это районный архитектор разрешил? Ах, не разрешал, пока не заплатили? Понятно…
В одних и тех же катастрофах богатые нации теряют в среднем меньше жизней, чем бедные (они- то — десятками тысяч), и причина, зачастую, не в технике, а в уровне организации общества. Он не следствие богатства, а, возможно, его источник.
Хотя и богатые нации не идеальны: как пишет с академическим юмором Кондратьев, уже после катастрофического разлива Миссисипи ученые обнаружили, что эти явления не случайная флюктуация, а имеют периодичность. В сто и пятьсот лет.
Вот бы раньше это выяснить, до жареного петуха, а не после!
Нас же интересует, сами понимаете, не опасность от акул для купальщиков Южной Калифорнии, а — бери выше! — будущее человечества в XXI веке. Природные ли катастрофы ему угрожают?
Несомненно, стихийные бедствия ни при чем. Глобальное потепление вызовет экономические потери. Но оно не вызовет повальной гибели землян от холода (естественно), да и от жары также — 3–4° можно перенести. Даже крайние пессимисты, если они ответственны (что можно отличить), не обещают повышения уровня моря более чем на 5–10 метров. Не факт, что это вызовет голод (некоторый резерв продовольствия есть, и при потеплении может увеличиться площадь пригодных для земледелия земель). Война за незатопленные места? Да, в принципе это возможно, если какая-то нация решит таким путем сменить место проживания. Правда, если рассуждать цинично, в основном пострадают бедняки. Не слишком сильные в военном отношении, они ничего не завоюют. Ну а если китайцы решат переселиться в Россию — то, давайте начистоту — сильно это повредит мировой цивилизации? Да никак. Хуже ей точно не будет.
Тем более что максимум повышения уровня в XXI веке, о котором предупреждают ученые — это от 10 до 90 см. Да-да. Те, кто этим занимаются, так сказать, по службе, обещают подъем Мирового океана, в случае усиления «парникового эффекта» после потепления и удвоения концентрации углекислого газа — меньше метра. Меньше метра! Как говорил девушкам-зенитчицам старшина Васков: «Вам по пояс». Вот вам и «Водный мир». Нет, цивилизации, нам известной, не опасен всемирный потоп, и всем, по крайней мере, тем, кто эту книгу читает — отнюдь не природные катаклизмы угрожают.
В среднем в последнее время от природных катастроф на Земле погибали ежегодно около 140 тыс. человек. Причем половина жертв умерли от голода, лишь частично зависящего от природы.
Годовой же прирост численности населения Земли — 80 млн. Следовательно, чтобы только остановить рост численности людей, нужна интенсивность катастроф в 500 раз выше по сравнению с нынешней. Это трудно представить, и специалисты по климату такого не обещают.
