Фрэнсин Паскаль
Сентиментальная история
Глава 1
— Ой, Лиззи, какой кошмар! Как я ужасно сегодня выгляжу! — простонала Джессика Уэйкфилд, взглянув на себя в зеркало, перед которым только что встала, слегка отодвинув сестру. — Просто уродина! Только посмотри. Все не так. Во-первых, толстая как корова…
С этими словами она повертелась перед зеркалом, демонстрируя великолепную фигуру; в ней не было ни грамма лишнего веса.
Она снова застонала, на этот раз вытянув бронзовую от загара, совершенной формы ногу:
— Ну, что это такое? У меня самые худые ноги в Америке, это уж точно. И самые острые коленки. Что мне делать? Не могу же я идти в школу, когда так выгляжу. И именно сегодня!
Джессика смотрела на себя в зеркало, и сердце ее готово было разорваться от отчаяния. На самом же деле из зеркала на нее смотрела самая прелестная, самая восхитительная шестнадцатилетняя девушка, которую только можно было вообразить. Но когда у Джессики Уэйкфилд было такое настроение, остановить ее уже ничто не могло.
— Ну почему у меня не овальное лицо? Как будто на шее тыква. А волосы! Какие-то тусклые желтые лохмы с посеченными концами. Терпеть не могу!
Жестом, полным безнадежности, она приподняла свои шелковистые светлые волосы, встряхнула ими и смотрела, как они мягко рассыпались по плечам.
— Глаза, правда, еще хуже. Только посмотри, Лиз, какой ужасный цвет. — Она сунула свое лицо прямо под нос сестре и захлопала длинными ресницами. Глаза у нее были миндалевидные, зеленовато-голубого цвета волн Карибского моря. — Фу!
Не дожидаясь, что скажет Элизабет, Джессика снова вернулась к своим печалям.
— Я такая уродина, что, кажется, в мою пользу пора проводить благотворительный телемарафон. Смотреть на себя больше не могу! — И с этими словами она бросилась на аккуратно застеленную кровать сестры.
— Вот уж спасибо, — сказала Элизабет, притворяясь рассерженной.
— А при чем здесь ты? — донесся голос Джессики, приглушенный подушкой.
— Как это при чем? Ведь ты сказала, что ты — самая большая уродина в Ласковой Долине. Фигура у тебя ужасная, ноги — палки, коленки костлявые, а самое главное — лицо. Сказала?
— Да.
— Но так уж случилось, что мы — близнецы, похожие как две капли воды. Так кто же я после этого — Мисс Америка? — проговорила Элизабет и решила хорошенько посмотреться в зеркало. Если с Джессикой все так плохо, может, у нее самой тоже проблемы? Но отражение в зеркале никак не могло служить причиной беспокойства.
У обеих девушек были светлые, слегка выгоревшие на солнце волосы до плеч, сияющие зеленовато- голубые глаза, прекрасная кожа. Даже маленькая ямочка на левой щеке Элизабет была точно такая же, как у ее младшей сестры — Джессика была младше на четыре минуты. Они были одного роста — метр шестьдесят восемь, и природа щедро наградила обеих дарами яркой, истинно американской красоты. Они носили одежду одного размера, но никогда не одевались одинаково. Исключение составляли только одинаковые изящные кулончики на золотых цепочках — подарок родителей к шестнадцатилетию.
Различить их можно было только по маленькой родинке на правом плече Элизабет. Друзья могли заметить также, что Элизабет носит часы, а Джессика — нет. Джессику незачем было знать, сколько времени. Ей всегда казалось, что, пока она не придет, ничего важного произойти не может. А если она опаздывает — ну что ж, пусть подождут. Каким-нибудь другим способом отличить прелестных двойняшек Уэйкфилд друг от друга было невозможно. Но сходство было только внешним. В зеленовато-голубой глубине глаз Джессики притаились и то вспыхивали, то угасали коварные искорки, в то время как глаза Элизабет всегда смотрели прямо и открыто.
Когда в прихожей раздался резкий звонок телефона, Джессика бросилась снимать трубку в абсолютной уверенности, что звонят именно ей.
— Джессика? Лиз? — Юношеский голос звучал вопросительно.
— Ну, конечно, Джессика. А это кто? — потребовала она ответа.
— А, привет, Джессика. Это Тодд. Тодд Уилкинз. Лиз дома?
Он хочет говорить с ее сестрой! Глаза Джессики сузились, что не предвещало ничего хорошего. Один из самых симпатичных парней в школе и звонит Элизабет! Тодд Уилкинз был восходящей звездой школьной баскетбольной команды, Джессика часто видела его в спортзале, где проводила репетиции команды болельщиков, и он ей очень нравился. Мысль, что он может предпочесть ей Элизабет, взбесила Джессику, но она постаралась не подать виду.
— Тодд, — замурлыкала она, — ну, конечно, это ты. Я должна была узнать тебя по голосу. Я так рада, что ты позвонил. Знаешь, я все хотела тебе сказать: тот мяч, что ты вчера забил, — просто фантастика! Я была потрясена.
— Э-э, ну спасибо, Джессика. — Было почти слышно, как он вспыхнул. — Я не знал, что ты смотришь.
— Я всегда смотрю на самых лучших игроков. «И на самых красивых», — добавила она мысленно. — Знаешь, Тодд, если бы ты захотел, то скоро мог бы стать профессионалом. — Она громоздила лесть на лесть в надежде отвлечь его от настоящей цели звонка.
Но Тодд не забыл.
— Спасибо, мне очень приятно это слышать, но, наверное, судить еще рано. — Он замялся. — Слушай, Джессика, я рад был с тобой поговорить, но можно Лиз?
— А она, кажется, в ванной, — нахмурилась Джессика.
— Может, я подожду? — с надеждой спросил Тодд.
— Ждать придется долго. Она в ванной готова сидеть часами.
— Ну, тогда попробую перезвонить минут через десять. — Было ясно, что он разочарован.
— Позвони, конечно, но ее, наверное, уже не будет дома. Нам пора убегать, мы опаздываем в школу. Сегодня большой день — прием в члены «Пи Бета». Если нас не примут, мы с Лиз просто умрем.
— Ерунда, примут, — сказал Тодд. — Но на всякий случай, ни пуха ни пера.
Джессика испытала легкий укор совести оттого, что не дала Тодду поговорить с сестрой, но тут же успокоила себя: никому ничего плохого она не сделала. Ведь он не поклонник Элизабет. Может, Лиз и знать не знает о его существовании.
В этом Джессика ошибалась. Как раз когда она вешала трубку, дверь в прихожую открылась и из нее выглянула Элизабет.
— Кто это был? — спросила она.
— Да так, Тодд Уилкинз, — ответила Джессика, посылая сестре ослепительную улыбку, маскируя обман. — Пожелал мне ни пуха ни пера на сегодняшнем собрании. Очень мило с его стороны, правда?
Сердце Элизабет упало, но она постаралась скрыть от Джессики свое огорчение. Она ждала звонка Тодда. На днях, стоя в очереди в буфете, она почувствовала на себе чей-то взгляд. Обернулась и увидела высокого стройного Тодда. Его чудесные карие глаза смотрят прямо на нее. Она вспыхнула и быстро перевела взгляд на свой поднос. Знает ли Тодд, как сильно он ей нравится? На уроке химии мистера Руссо он сидит недалеко, и, хотя они ни разу не разговаривали, она всегда ощущала его притягательное присутствие. Тогда в буфете она еще раз взглянула на него через плечо, и глаза их снова встретились. Он улыбнулся. И Элизабет словно током ударило.
В тот день он ждал ее после уроков. Тодд стоял, прислонившись к перилам, воротничок светло-голубой рубашки расстегнут, так что видна загорелая мускулистая грудь. Когда Элизабет заметила его, сердце ее бешено заколотилось. Увидев ее, он улыбнулся неуверенно и застенчиво. Тоже волнуется, догадалась она.
— Привет, Лиз. Я… я хотел переписать у тебя домашнее задание по химии. Забыл записать.
— Задание по химии? — Элизабет не могла оторвать глаз от его ослепительной белозубой улыбки. — А, ну конечно, оно у меня где-то было…
Она бросилась перетряхивать учебники в поисках задания, которое второпях нацарапала на каком-то
