Фрэнсин Паскаль
Поиски любви
Глава 1
— Джессика, я ищу тебя по всему дому, — говорила Элизабет Уэйкфилд своей сестре. Сестры были близнецами, похожими, как две капли воды. — Мама зовет тебя. Она готовит оладьи.
Джессика в коричневом костюме своей матери стояла перед большим зеркалом в спальне родителей. По всему было видно, что она себе нравится.
— Сейчас спущусь. Ну как, Лиз? Вообще-то коричневый — не мой цвет, но, по-моему, он не плох для работы в офисе. Как ты думаешь?
Элизабет так и села на огромную родительскую кровать, в изумлении глядя на сестру. Цвет как раз очень шел Джессике с ее белокурыми волосами и загорелым лицом, а покрой костюма подчеркивал ее стройные красивые ноги. Впрочем, у самой Элизабет были точно такие же. Но сказать, что Джессика в деловом костюме — явление столь же необычное, как появление инопланетянина в Ласковой Долине, значит не сказать ничего.
— Боже мой, что это такое? — Дар речи наконец вернулся к Элизабет. — Новая роль в школьном спектакле?
Элизабет тут же пожалела о сказанном. На прошлой неделе ее сестра потерпела крах во всех отношениях. Во-первых, ее бросил Билл Чейз, местный чемпион по серфингу. Но к этому унижению добавилось и то, что кинопродюсер, специально приехавший на школьный спектакль, чтобы, как полагала Джессика, посмотреть ее игру, не обратил на нее никакого внимания. Зато в течение всего спектакля он буквально не сводил глаз с Билла. Оба этих факта в отдельности не очень бы расстроили Джессику, но получить двойной удар за один вечер — это было слишком даже для такой самоуверенной особы, как Джессика. Никогда еще Элизабет не видела сестру такой подавленной и сейчас поняла, что необдуманная фраза могла больно задеть Джессику.
— Ох, прости, Джес.
Снимая пиджак, Джессика повернулась к сестре. Небрежно бросив его на кровать, она сказала:
— За что простить? За то, что я не отправилась в Голливуд?
Как бы демонстрируя полное безразличие к этой теме, Джессика откинула волосы со лба и начала расстегивать кремовую блузку.
— Подумаешь, событие. Говорят, что все они, там, в Голливуде, насквозь фальшивые.
— Перестань, Джес, ты ведь так не думаешь, — сказала Элизабет, аккуратно вешая пиджак на деревянные плечики.
— Нет, думаю, — раздеваясь, ответила Джессика. — Еще как думаю, Лиз. Этот тип предложил Биллу кинопробы. Могу поклясться, что Билл съездит в Лос-Анджелес, где его разок поставят перед камерой и в тот же день отправят домой. Дураку понятно, что это пустая трата времени. Джессика натянула голубые шорты и пляжную майку. Элизабет, собрав разбросанные сестрой вещи и повесив их на место, наконец спросила:
— Ну и какое все это имеет отношение к примерке маминой одежды? Обычно по воскресеньям ты долго валяешься в постели.
— Я слишком взволнована, чтобы спать. У меня миллион дел.
— А разве ты не идешь на пляж с Карой? Джессика решительно покачала головой. Элизабет была озадачена. Кара Уокер считалась лучшей подругой сестры.
— Что случилось? Очередная стычка?
— Нет, дорогая сестренка. Ты никак не поймешь, что мне уже неинтересно торчать на пляже и болтать о всякой ерунде с подружками. Это все так инфантильно.
Элизабет взяла сестру за руку.
— Ладно, Джес. Что у тебя на сей раз?
— Я как раз собиралась рассказать тебе за завтраком. Я решила, что пора подумать о будущем. Хватит так легкомысленно относиться к собственной жизни.
Элизабет в изумлении уставилась на сестру. Неужели это говорит ее Джессика?
— С каких это пор ты стала задумываться о своей карьере?
Джессика плюхнулась на кровать.
— Когда я обдумывала эту историю с Голливудом, я вдруг поняла, как мало готовилась к взрослой жизни. Как, впрочем, и большинство моих друзей. И пришла к выводу, что пора начинать. — После короткой паузы она добавила в манере, свойственной лишь ей, Джессике Уэйкфилд:
— Надо делать ставку на что-то еще.
— Уж больно неожиданно, — сказала Элизабет. — На прошлой неделе ты собиралась стать актрисой, а сегодня у тебя совсем Другие планы. Где гарантия, что ты не передумаешь и что у тебя все это не вылетит из головы, как только ты выйдешь из дому?
Но Джессика была настроена весьма решительно.
— Понимаешь, Лиз, так бывает: иногда тебя осенит, и ты точно знаешь, что это то, что нужно. Ведь с тобой было так же, когда ты вдруг поняла, что будешь писать.
Элизабет задумалась. Она никогда ни с кем не обсуждала свои писательские дела за исключением, пожалуй, мистера Коллинза, куратора школьной газеты «Оракул».
— Это было несколько иначе, — сказала она. — Но речь не обо мне. Просто мне кажется, что ты все это придумала. Тебе хочется как-то занять себя, пока у тебя не появится новый мальчик.
— Вот здесь ты абсолютно не права, Элизабет Уэйкфилд, — с негодованием отрезала Джессика. — Все это очень серьезно. Я не говорила, что мальчики меня больше не интересуют. Но надо и о другом подумать. Я пришла к выводу, что жизнь состоит не только в том, чтобы по субботам гонять на автомобиле, а по воскресеньям толкаться на пляже.
Элизабет все еще была настроена скептически, поскольку уже не в первый раз слышала о благих намерениях сестры.
— Я поверю, когда увижу это собственными глазами, — заявила она.
Джессика поднялась с кровати. Слова гневно слетали с ее уст:
— Спасибо тебе большое, Элизабет. Я могла бы рассчитывать на некоторую поддержку. Я-то надеялась, что ты обрадуешься. Ведь наконец я поставила перед собой серьезную цель. Разве не этого ты добивалась от меня годами?
— В общем-то да, — признала Элизабет.
— Так почему же ты не веришь мне? Элизабет даже не заметила, как Джессике удалось заставить ее снова занять оборонительную позицию. Все-таки в голосе сестры было что-то, что не позволяло Элизабет поверить ей до конца.
— Прости, Джес. Помнишь историю о мальчике, который кричал: «Волки!». Я чувствую себя одним из тех, кого он звал на помощь. Но если ты настроена серьезно, можешь на меня рассчитывать. Только намекни.
— Спасибо. Я знала, что могу положиться на тебя. — Джессика порывисто обняла сестру. — Ну что, ты, кажется, что-то говорила о горячих оладьях?
— Ой, — спохватилась Элизабет. — Мама нас убьет! Оладьи уже, наверное, остыли.
Но Джессика не разделяла беспокойства сестры. Взяв Элизабет под руку, она не торопясь повела ее по лестнице.
— Спорим, что мама нас подождала. Я что-то не чувствую запаха оладий.
Джессика была права. Элизабет отметила это, как только они вошли в просторную кухню. Родители спокойно сидели за столом друг против друга. Смакуя кофе, они читали газеты.
Тесто, приготовленное по домашнему рецепту Уэйкфилдов, стояло у гриля, дожидаясь прихода девочек.
Не желая отвлекать мать, поглощенную чтением, Элизабет занялась оладьями сама. Поэтому она не могла видеть лиц родителей, когда прозвучало заявление Джессики. А жаль! Их стоило увидеть, когда Джессика спокойно и решительно произнесла:
— Папочка, хочу попросить тебя о большом одолжении. Разреши мне работать после занятий у тебя в офисе. Я хотела бы приступить завтра.
