поискать Тхань?
— Какой ты славный мальчик. Мы уже ее звали и звонили в дом Фрэнка. Никто не отвечает.
В домике у источника девочки не было. Парк пошел искать по всем сараям, он звал и залезал на самый верх на сено. Ш-шш. Шш-шшш! Он отпрыгнул. Кошка выгнулась дугой, готовая вцепиться ему в лицо, если он приблизится к ее котятам еще на шаг.
— Извините, — пробормотал мальчик и улыбнулся, сообразив, что просит прощения у кошки.
Тхань не было ни в одном сарае, и Парк пошел в домик за садом. Может, она дома и не берет трубку? Чем больше мальчик про это думал, тем больше это было похоже на правду. Конечно, она не берет трубку: любая новость будет для Тхань плохой.
Домик был прямоугольный, обшит алюминием. Всего один этаж и вместо веранды — крытое крыльцо у входа. Домик для слуг. Парк постучал. Ответа нет. Постучал снова. Вряд ли она откроет дверь, если не подходит к телефону. Мальчик постучал еще раз и дернул за ручку двери.
Внутри было прохладно и темно. От солнца падали длинные тени.
— Тхань?
Гостиная была заставлена старинной массивной мебелью, скорее всего из большого дома. У одной стены стоял книжный шкаф до потолка, книги в нем теснились, как пассажиры электрички в час «пик». Если не считать книг, дом выглядел заброшенным. Было так тихо, что Парк слышал тиканье невидимых часов. Он сделал шаг в комнату.
— Тхань? Это я, Парк.
Ответа по-прежнему не было. Он прислушался. Может, она за ним наблюдает? Это в ее духе. В доме стоял странный запах. Мальчик где-то его уже встречал. Вдруг он вспомнил. Беженцы, которые жили до них в квартире. Их стряпней провонял весь дом. Каким-то рыбным соусом.
В другом конце гостиной слева была дверь. Парк подошел и приоткрыл ее. Запах усилился. Кухня. Если не считать запаха, здесь царил идеальный порядок. Как только Фрэнк выдерживает этот запах? Неужели он ест эту еду? Мальчик отпустил дверь, и она закрылась. Нет времени на размышления.
Вторая дверь вела в узкий коридор, в конце с каждой стороны было еще по две двери, все закрыты.
— Тхань? — снова позвал Парк. — Это я. Мне нужна твоя помощь.
Если притвориться покорным…
Ответа нет. Он открыл правую дверь. Там был туалет. Слева оказалась ванная. Парк прошел по коридору, чувствуя себя словно грабитель. Хоть бы Тхань ответила. Ему становилось жутковато.
Мальчик повернул ручку второй двери справа. За ней оказалась маленькая спальня, загроможденная мебелью: высокая двуспальная кровать, огромный комод красного дерева, детская кроватка, маленький комодик и пеленальный столик. Парк вышел. Вряд ли Тхань станет прятаться среди детских вещей. Оставалась последняя дверь. Значит, за ней точно комната Тхань. Мальчик постучал. Ответа не было. Нет ответа.
— Тхань? — он распахнул дверь. — Ты здесь? У меня новости. Про птицу.
По-прежнему тихо. Парк вошел. У стены стояла узкая кровать, покрытая свисавшим до полу накрахмаленным белым покрывалом без единой складочки. Справа от кровати был маленький туалетный столик, слева — небольшой комод из кленового дерева. На комоде лежала связанная крючком белоснежная салфетка. В комнате царил почти идеальный порядок. И только коричневый плюшевый мишка на кровати намекал на то, что здесь живет ребенок. Мишка напомнил ему о чем-то грустном, но Парк не мог вспомнить, о чем именно. На столике у кровати стояла смешная детская лампа. Мальчик прошел вдоль кровати, чтобы рассмотреть ее поближе. Ночник в виде Шалтая-Болтая, а сверху лампочка для чтения. Забавная. За такую, наверно, дадут уйму денег в каком-нибудь магазине антикварных безделушек.
Тут он заметил то, что скрывалось за животом Шалтая-Болтая: маленькую фотографию в рамке. Это был не выцветший моментальный снимок, а карточка из дешевой фотостудии на фоне нарисованных гор и деревьев. В центре стояла улыбающаяся пара: молодая женщина с лицом Тхань, только полнее и счастливей, ее обнимал за плечи смеющийся темноволосый летчик, и его фуражка была щегольски сдвинута на затылок.
Дрожащими руками Парк взял фотографию. Как только она оказалась в руках мальчика, из-под кровати высунулась рука и схватила его за щиколотку. Он со всего размаху шлепнулся на пол. Очки удержались на носу, но фотография вылетела из рук и со зловещим треском упала стеклом вниз.
Из-под накрахмаленного покрывала высунулась голова Тхань.
— Ты что тут делать? — потребовала она ответа.
— Это
— Моя комната, — ответила девочка. Тут она увидела фотографию. Она выскользнула из-под кровати и схватила карточку. Большая трещина шла от леса в нижнем углу до гор прямо по счастливой паре, которая улыбалась, словно ничего не произошло.
— Карточка Тхань! — заплакала она. — Ты разбить. Ты убийца.
— Разбилось только стекло, — ответил Парк. — Я достану тебе новое.
Тхань раскачивалась взад и вперед на корточках, прижимая к груди фотографию.
— Убийца! — не унималась она. — Ты убить птицу. Теперь фотографию Тхань.
Надо быть осторожным. Он стоял слишком близко от нее, и если он ее напугает или разозлит…
— Тхань, — мягко начал Парк, хотя голос у него дрожал, — кто этот мужчина на картинке?
Она прижала фотографию к груди еще крепче.
— Не твое дело.
Если бы не его. Он заговорил снова, и слова с трудом пробивались сквозь ледяной холод, поднявшийся из груди в горло.
— Откуда у тебя эта фотография? Ну, пожалуйста!
— Я не воровать.
— Никто так и не думает. Твоя мама или Фрэнк….?
— Нет Фрэнк, — зло перебила Тахнь. — Фрэнк не любить. Он не говорить. Тхань знать, — она чуть улыбнулась, словно ей понравилась мысль рассердить Фрэнка.
— Пожалуйста, расскажи мне про фотографию, — попросил он, хотя знал, что с Тхань это плохая тактика. Но что еще оставалось делать?
— Нет, — отрезала она. — Ты убийца.
— Я не убил птицу, — покорно произнес Парк. — Я за этим и пришел, чтобы тебе рассказать. Она жива, и нам надо о ней позаботиться. Она ранена.
Девочка с подозрением на него посмотрела.
— Что ты говорить?
— Я спрятал ее в сарай. Устроил на футболке, — он посмотрел на свою голую грудь. Разве это не свидетельство, что он говорит правду? — И пошел искать тебя.
— Ты не врать?
Парк поднял правую руку:
— Клянусь.
Она вскочила, поставила фотографию на место, провела пальцем вдоль трещины, словно разглаживая ее, потом поправила, убедившись, что она стоит ровно на том же месте, где и раньше.
— Чего ты сидеть, как толстый истукан? Бежать!
И они побежали. Она была быстрее и перепрыгнула через первые ворота, как мартышка, но собственная неуклюжесть больше не волновала Парка. Когда они поравнялись с домиком у источника, мальчик задыхался от бега и был благодарен Тхань за то, что она туда свернула.
— Ждать, — скомандовала она.
Девочка зашла внутрь, а Парк остался снаружи, пытаясь отдышаться. Вскоре Тхань появилась со скорлупой кокоса в руках, наполовину полной воды.
— Для птицы, — сказала она.
Теперь она несла воду, и им пришлось идти до пастбища шагом.
Ворона подозрительно на них посмотрела, когда они залезли наверх по тюкам сена, как по ступенькам.
