Она задумалась.
– В галерее.
– Иди вперёд. Я скоро приду.
Она кивнула и направилась вниз по коридору, который вёл к большому холлу. Энтони подождал, когда она скроется из виду, затем неспешно последовал за ней. Галерея представляла собой длинную комнату этажом выше. Она использовалась по–разному. В холодную погоду в ней проводились тренировки и игры. На стенах были развешаны картины и холодное оружие.
Когда Энтони пришёл, Сесилия зажигала дополнительные свечи при помощи рождественской свечи, взятой с одного из окон. Она нервно оглянулась, когда он вошёл, и вернула свечу в оконный держатель. В неярком свете она выглядела хрупкой и почти невыносимо красивой, миниатюрной и утончённой, как позолоченный рождественский ангелок из марципана.
Скривившись, Энтони признался сам себе, что он не способен долго сердиться на привлекательную женщину.
– Что ты хотела мне сказать, Сесилия? Что–нибудь случилось?
Она кивнула и посмотрела на него глазами полными слёз.
– Ты можешь поговорить с Брендом? Он вбил себе в голову, что у нас с тобой роман.
– Что?! – Энтони потрясённо уставился на неё. – С чего он это взял?
– Понятия не имею, – из голубых глаз Сесилии полились слёзы. – Ах, Энтони, всё пошло не так, и я не знаю, что делать.
Мама Энтони говорила, что истинный джентльмен должен позволить расстроенной леди залить слезами свой лучший жилет. Припомнив, что Сесилия всегда была склонна к мелодраме, Энтони успокаивающе обнял её одной рукой.
– Наверняка, всё не настолько плохо, Сесси.
Она вцепилась в него, рыдая ещё сильнее.
Бренд выбрал именно этот неблагоприятный момент, чтобы войти в галерею. С побелевшим лицом он застыл в дверном проёме, затем решительно направился вперёд, сверкая очами.
– Чёрт бы тебя побрал, Верлэйн! Я знал, что застану Сесилию в твоих объятиях.
– Если так, то ты умнее меня, – ответил Энтони с отчаянием в голосе. – Она – твоя жена, Бренд. Пусть плачет на твоём плече, – он освободился из рук Сесилии, надеясь, что это разрядит потенциально взрывную ситуацию.
Ему не повезло. Бренд гордо прошествовал к одной из подставок с оружием и выхватил две рапиры.
– Сегодня я сделаю то, что должен был сделать девять лет назад, – он мрачно снял защитные шишечки с кончиков рапир и ручкой вперёд бросил одну из них Энтони. – Я вызываю тебя на дуэль. Здесь и сейчас.
– Ради всего святого, Бренд! – воскликнул Энтони, непроизвольно поймав рукоять рапиры. – С твоей стороны невежливо вызывать гостя на дуэль, а с моей – принимать вызов. Кстати говоря, если вызов исходит от тебя, то оружие должен выбирать я, и это не рапиры.
– Мы сделаем это сейчас! – рявкнул Бренд, стаскивая свой узкий сюртук. –
Начав осознавать, что тот не шутит, Энтони тоже снял сюртук, не отводя настороженного взгляда от своего разъярённого кузена.
– Это смешно. Будь я проклят, если знаю, что я такого мог сделать, чтобы ты так хотел меня убить.
– Ты, точно, будешь проклят, – произнёс Бренд голосом похожим на удар хлыста. – Приготовься, Верлэйн, потому что сегодня справедливость будет на моей стороне.
И, пока Энтони в недоверчивом оцепенении смотрел на него, мужчина, который когда–то был его лучшим другом, бросился на него со сверкающим оружием в руке и жаждой убийства в глазах.
Глава 9
После разговора с вдовствующей герцогиней Эмма покинула почти опустевшую гостиную и направилась в бальный зал. Она очень ждала своего первого вальса с Энтони. Он, без сомнения, был великолепным танцором. Ей же сильно не хватало практики, но она не думала, что это будет иметь какое–то значение.
Когда она вошла в коридор, ведущий к бальному залу, она заметила, как Сесилия выскользнула из толпы и направилась по противоположному коридору, ведущему к фойе и главной лестнице. Эмма не обратила бы на это внимания, если бы не увидела Энтони, который шёл в ту же сторону.
Эмма тотчас же остановилась, её желудок сжался. «Конечно, Энтони не мог назначить любовное свидание Сесилии, только не после того, что произошло между ними прошлой ночью и сегодня».
Она с трудом сглотнула и приказала себе не быть дурой. Тот факт, что Энтони и Сесилия пошли в одну сторону, едва ли был доказательством амурных намерений. Эмма настойчиво твердила себе, что она должна научиться доверять своему мужу, или она просто сойдёт с ума, поскольку женщины вокруг него будут крутиться всегда. Тем не менее, не готовая присоединиться к смеющимся людям в бальном зале, Эмма опустилась на стул, примостившийся рядом с массивным резным столом–консолью.
До настоящего момента Эмма не позволяла себе задумываться о том, будет ли Энтони верным мужем. Возможно, потому, что ответ мог ей не понравиться. У многих мужчин его круга были любовницы, а мужчина, так любящий женщин, как Энтони, был первым кандидатом на неверность. При мысли об этом её сердце облилось кровью.
«Будет ли она по–прежнему любить мужа, если он будет ей неверен? Возможно. Но, если это когда– нибудь произойдёт, какая–то её часть отдалится от него. Между ними никогда уже не будет той открытости и того доверия, которые они делили сегодня, – она сидела очень тихо, сосредоточившись на своём дыхании, пока оно вновь не выровнялось. – Ну вот. Она уже столкнулась с худшим. Если Энтони ей изменил, она по крайней мере будет хоть немного готова. Но… пожалуйста, Боже, не дай этому случиться, – она уже собиралась продолжить свой путь в бальный зал, когда увидела, что Бренд вышел из комнаты и направился в ту же сторону, куда ушли Энтони и Сесилия. Его лицо было подобно граниту. – Святые небеса, видел ли он, как они уходили? Если он застанет Энтони с Сесилией вдвоём, хлопот не оберёшься, даже если их встреча была абсолютно невинной, – Эмма спешно решала, что ей делать. – Пойти к герцогу? Он–то точно быстро положит конец любому конфликту. Но к тому моменту, когда она отыщет его, может быть уже слишком поздно. Лучше отправиться за Брендом и надеяться, что она сама сможет предотвратить любую проблему».
Она встала и последовала за Брендом, быстро преодолевая путь длинными ногами. Когда она достигла большого холла, он исчез из виду на втором этаже, направляясь к галерее. Эмма пошла за ним следом, молясь, чтобы все её опасения оказались глупыми и напрасными, и ничего непредвиденного не случилось.
Поднявшись только до середины лестницы, Эмма застыла, услышав женский крик. Святые небеса, это Сесилия! Неэлегантно подхватив юбки, Эмма бросилась наверх, с железной уверенностью понимая, что годы гложущего Бренда гнева достигли точки кипения.
* * *
Разум Энтони был парализован атакой Бренда, но годы практики в фехтовании спасли его. Сесилия вскрикнула, но Энтони отвёл в сторону острие рапиры кузена. Отступая назад, он воскликнул:
– Господи, Бренд! Ты, что, с ума сошёл?
– Это ты обезумел, если встречаешься с моей женой в моём собственном доме, – Бренд снова сделал выпад, на этот раз, гораздо больше продуманный и опасный, чем первый.
Лязгнула сталь, Энтони удачно парировал удар, защищаясь от ранения, но долго продолжаться это не могло. Бренд всегда был сильнее его в фехтовании, а сейчас он был ещё и ослеплён яростью.
Услышав звук открывающейся двери, Энтони бросил на неё быстрый взгляд, надеясь увидеть герцога
