Корпуса морской пехоты?
— В понедельник утром у вашего командующего будет моя просьба прикомандировать вас ко мне для выполнения особого задания, — сказал Дентон и, подумав, добавил: — Сотрудникам в штаб-квартире ЦРУ в Ленгли это, понятно, не понравится. Поэтому никому из них не доверяйте, даже Билли Кокрэну. Никому — кроме меня и Ноя. Работать будете напрямую через Ноя. Делайте так, как посчитаете нужным. Никаких записок и докладных нам не посылайте, и вообще — никаких связей с ЦРУ. Деньги тратить не стесняйтесь. Ной проследит за тем, чтобы недостатка в средствах у вас не было.
Письма с просьбой оказывать вам содействие вы от меня не получите...
— И все-таки давайте все расставим по своим местам, — сказал Уэс. — Я работаю на вас, а не на Ноя. Должен ли я считать, что его указания исходят напрямую от вас и что эти указания не отредактированы и не выхолощены им? Могу ли также быть уверенным в том, что мои донесения через него попадут прямо к вам?
Дентон неловко заерзал в своем кресле.
— Ною я полностью доверяю, — ответил он.
— Хорошо, буду считать, что Ной говорит от вашего имени, но, если у меня появятся сомнения, я незамедлительно обращусь к вам.
Директор посмотрел на своего давнего соратника.
— Мне хорошо известно, что некоторые люди в нужный им момент могут опровергнуть данные ими же указания. Существование посредников создает великолепную возможность поступать именно так, — продолжал Уэс. — В подобных случаях исполнитель, как правило, оказывается в дураках.
— Откуда же вам это известно? — ядовитым тоном спросил Ной.
Директор поднял руку, успокаивая своих подчиненных.
— Хорошо, я согласен, — сказал он. — Конечно, я согласен.
— Как быть, если я вдруг попаду в беду? — спросил Уэс.
— А вот беды не должно быть ни в коем случае, — ответил Дентон. — Если же она случится, на вас поставят крест. Таковы сегодня правила игры. Америке меньше всего нужен сейчас еще один шпионский скандал. Вы меня понимаете?
— Да, сэр, — сказал Уэс.
— Об этом разговоре никому не говорите, — продолжал директор ЦРУ. — А вообще-то вы удивитесь, если узнаете, что ваша кандидатура была логическим выбором — даже если вы и не тот, за кого себя выдаете.
— А кто же я, по-вашему?
— Тот, кого выбрали из многих.
Директор встал. Уэс и Ной последовали его примеру.
Дентон пожал руку Уэсу.
— Форму больше не носите, — приказал он.
Рубашка Уэса промокла от пота. Ему казалось, что его выжали как лимон.
— Так зачем же все-таки мы будем заниматься этим делом? — спросил он.
— Таковы особенности нашей работы, — пожал плечами Дентон. — Надо добраться до сути. Я должен знать, почему так упорно в ЦРУ не хотят обращать внимания на этого парня.
Глава 3
Мастер китайского рукопашного боя
Ник Келли познакомился с Джудом холодным апрельским утром 1976 года в Вашингтоне. Тогда он поставлял всякого рода скандальные истории для рубрики обозревателя Питера Мерфи в одной из вашингтонских газет.
Ник сидел за своей видавшей виды механической машинкой «Ундервуд» в маленьком кабинете редакции, помещавшейся в семнадцати кварталах от Белого дома, и сосредоточенно работал над очередной скандальной заметкой. Речь шла о засекреченном докладе Главного финансового управления. Ник получил этот доклад от своего приятеля в аппарате сената. Главное финансовое управление, предполагало, что Пентагон тайно потратил пятьсот миллионов долларов на ракетную систему, создание которой понадобилось госсекретарю Генри Киссинджеру как предмет торга с Советским Союзом на переговорах об ограничении стратегических вооружений.
— Прошу прощения, — раздался в прихожей низкий мужской голос. Он принадлежал парню, который в отличие от Ника был значительно выше среднего роста. Парень был одет в голубые джинсы и коричневую рубаху, плотно облегавшую тело. У него была мощная грудь и такие бицепсы, что руки, как круглые скобы, соединяли плечи и бедра. У него были густые вьющиеся волосы, подстриженные довольно коротко в отличие от закрывающих уши черных волос Ника. Глаза незнакомца были ярко-голубыми.
— Вы... — Парень нерешительно улыбнулся. — Вы — Ник Келли. Это вы написали роман «Полет Волка».
«И как это только вахтерша пустила его сюда?» — мелькнуло в голове Ника.
— Я прав или нет? — спросил незнакомец.
— Да, — ответил Ник и повернулся спиной так, чтобы заслонить ею лежавший на столе доклад с грифом «секретно».
— Вот видите, — ухмыльнулся парень, — я не ошибся. Я узнал вас по фотографии на обложке.
— Раньше это еще никому не удавалось, — буркнул Ник.
— Занятная книжица, — продолжал парень. — Мне вообще-то мало что известно об этих шпионских штучках.
— Да? — безразлично спросил Ник, занятый своими мыслями.
— Да, — ответил парень. — Хотя я и служил в спецвойсках.
— Что вы говорите? — заинтересовался Ник.
В начале 1967 года, еще до того, как ему стало ясно, что война во Вьетнаме — трагедия для его страны, Ник по причине слабого здоровья не сумел пройти военную медкомиссию, и для него это был удар. Он мечтал стать героем и видел себя именно в элитарных спецвойсках, дававших право носить зеленый берет. Он прочитал о войне все книжки, знал много военных песен, в том числе и песню о подразделении, которое в 1966 году с блеском, как на параде, штурмовало горные вершины.
Репортерская работа немного приобщила его к военному жаргону.
— Какая была у вас военно-учетная специальность — ВУС?
— Моя основная ВУС — ноль-семь. Разведка.
— Вот как? — До этого Ник и понятия не имел, что стояло за этим нулем с семеркой.
— Надо бы нам пообщаться. Может, когда-нибудь пообедаем вместе?
Ник пожал плечами.
— Зовут меня Джуд, — сказал парень. — Джуд Стюарт.
— А здесь-то что вы делаете?
— Работаю, — ответил парень. — Так что еще увидимся.
Потом он ушел.
Спрятав в ящик стола секретный доклад, Ник пошел по комнатам здания, где когда-то был дом свиданий.
— Дженни, — спросил он вахтершу, окутанную сигаретным дымом, — тут слоняется какой-то здоровенный парень в коричневой рубахе и джинсах — Джуд... как его там?.. Чем он у нас занимается?
— Он слесарь по замкам, — ответила вахтерша. — Закрывает и открывает двери.
В здании не было ни одной двери, которую бы не обслужил той весной Джуд. У него был ненормированный рабочий день — иногда он являлся на работу часа на четыре, а иногда и вовсе не приходил. Но когда он находился в редакции, то норовил обязательно столкнуться с Ником в коридоре или заглядывал в его малюсенький кабинет. Жизнерадостный по натуре, он постоянно веселил Ника и других репортеров. Всем прочитанным в газете новостям он давал свой комментарий: «И кто только может
