– Это черт знает что, но ты прав. Отлично, Кензи. Воображаю, какое свидание нам предстоит, когда картина закончится.
Он поднес ее руку к губам, поцеловал кончики пальцев.
– Я надеюсь, до этого между нами будет нежность и дружба. Вот тогда-то она и отдала ему свое сердце. Но прошло много времени, прежде чем она поняла это.
Телефон звонил на ее животе, возвращая ее к действительности. Отбросив мысли о прошлом, Рейн включилась в следующий этап работы. Она будет снимать этот фильм и вместе с ним начнет новый период жизни.
Глава 4
Кензи вошел в свой вагончик и упал на кровать, чувствуя себя вконец разбитым. Сегодня ему пришлось встать ни свет ни заря, чтобы снять несколько сцен с партнером, который днем должен был уехать на другую картину. Господи, скорей бы уж закончились эти съемки! Группа и актеры устали друг от друга. Не говоря уже о том, что ему было далеко не просто играть беззаботного негодяя в то время, как шел мучительный процесс развода. Но скоро ему снова придется работать, и на этот раз с Рейни.
Его клонило ко сну. Не забыть бы позвонить Чарлзу Уинфилду, своему английскому приятелю и наставнику. Они болтали регулярно, но он был так занят в последнее время, что, когда вспоминал о Чарлзе, оказывалось уже слишком поздно звонить в Лондон. Сегодня было бы очень кстати, подумал Кензи, засыпая…
Телефон заставил его проснуться. Зевая и не открывая глаз, он поднял трубку. Услышав голос своего агента, он пробурчал:
– Пошел к черту, Сет. Актерам хватает разговоров за день. Не обращая внимания, Сет продолжал:
– Извини, что разбудил тебя, но я только что закончил читать сценарий «Центуриона».
Напряженный тон сразу же заставил Кензи проснуться окончательно.
– И что ты скажешь? – У него не было времени и сил самому читать сценарий, но вряд ли Рейни стала бы предлагать ему участвовать в плохом фильме. Это разрушило бы ее собственную карьеру, и потом она никогда не отличалась скудоумием.
– Потрясающий сценарий, – заявил Сет. – Я не представлял, что Рейн способна написать такое и так хорошо. Но ты действительно хочешь сниматься в этом фильме?
– А у тебя есть возражения?
– Джон Рандалл – личность далеко не героическая. Если это кино удастся сделать и его посмотрят больше чем десять человек, этого вполне достаточно, чтобы отрицательно повлиять на твой имидж.
– Жаль, что ты так думаешь, – ответил Кензи с невозмутимостью, приобретенной за долгие годы практики. – Я дал слово и подписал контракт.
– Контракт можно расторгнуть.
– Но не мое слово. Пока, Сет.
Он повесил трубку, дрожа от недоброго предчувствия. Он не мог признаться своему агенту, что был настолько беззаботен, что не удосужился сам прочесть сценарий. И не имел сил. Он доверился профессиональному чутью Рейни. Когда они были вместе, ее советы, какой сценарий выбрать и на какой не соглашаться, всегда попадали в точку. Она не стала бы снимать этот фильм, если бы сценарий был слабый.
Так чем же «Центурион» так расстроил Сета? Пришло время вытащить сценарий из кейса и в конце концов прочесть, черт бы его побрал!
Шурша шинами, Кензи остановил свой «феррари» перед коттеджем Рейн. Он подошел к двери и нажал на кнопку звонка. После первых аккордов Пятой симфонии Бетховена Рейн отворила дверь. Беспокойство светилось в ее глазах.
– Какая неожиданность! Просто проезжал мимо? Он молча прошел мимо нее в гостиную.
– Я не могу сниматься в твоем фильме, Рейни.
Она резко повернулась к нему. В глазах застыло недоумение.
– Но ты обещал! Почему ты вдруг изменил решение?
Он колебался, соображая, как бы объяснить причину, не тратя много слов.
– Я только что прочел сценарий.
– Только что? Но у тебя было целых три дня! Вполне достаточно, чтобы прочитать, прежде чем подписывать контракт.
– Я был занят. И поверил тебе на слово, что сценарий хороший.
Ее лицо вытянулось.
– А теперь, когда ты его прочел, понял, что он барахло?
– Нет, Рейни, нет… Сет позвонил и сказал, что он в восторге от твоей работы. Но он считает, что участие в этом фильме может негативно отразиться на моей карьере. Поэтому я прочитал сценарий и понял, что не хочу играть эту роль.
– Но почему? – недоумевала она.
– Ты говорила мне, что Джона Рандалла подвергали пыткам. Но не упомянула, что над ним было совершено насилие… и не один раз. И что он влюбился в своего мучителя.
– Я говорила тебе, что его оскорбляли и пытали, но он вовсе не влюбился в Мустафу, – возразила она. – Все куда сложнее. И должно быть сделано художественно и более импрессионистично – в отличие оттого, как представляешь себе ты. Особенно сцены насилия. Так, значит, поэтому вы с Сетом запаниковали?
