— Осяди! Осяди! — взвизгнула Джейси, протягивая руки к разукрашенным для представления лошадям.
— Держу пари, что твой папа подарил малышке пони раньше, чем она начала ходить, — заметил Коб.
— Смотри, проспоришь. — Алиса потянулась, чтобы снять Джейси с его плеча.
— Вот как. — Коб забрал у нее шляпу. — Но почему?
— Осяди! — Джейси вертелась в руках матери, стремясь коснуться хотя бы гривы проходивших животных.
— У нее и так игрушек хватает. — Алиса попыталась усадить малышку себе на бедро. — Почему ты решил, что у нее должен быть пони?
— Посмотри на нее. — Он поправил шляпу и присел, чтобы быть вровень с девочкой. — Ясно, что она хочет иметь пони.
Позвякивали уздечки, клацали подковы, гарцевали стройные лошадки…
— Осяди! Мое!
— Малыш хочет лошадь? — При мысли, что у него есть случай снова вызвать у дочери восторг, у Коба запело сердце.
— Коб, нет.
— Осяди!
— Мне не нужен пони, — сказала Алиса.
— У тебя и не будет его. — Коб не отрывал глаз от дочери. — А у Джейси будет. Ну как, Джейси? Хочешь, чтобы папа купил тебе пони?
Казалось, засветилась вся маленькая рыжая головка. Девочка улыбалась, показывая крохотные зубки. На щеках появились ямочки, а сердце папы таяло от умиления.
— По-ни, — девочка с наслаждением выговорила новое слово. — Малыш хочет пони.
— Отлично, малыш хочет пони, малыш получит пони.
— Сахарная вата, попкорн, футболка, повязка распорядителя родео и чучело пони. Коб, не пора ли остановиться? — Алиса последней бумажной салфеткой вытерла что-то розовое и липкое с пальцев Джейси.
Коб воспользовался моментом, чтобы дать отдых больной ноге. Они уже два часа без перерыва гуляли по заставленным торговыми палатками улицам Саммит-Сити. Каждый шаг отдавался болью в травмированном бедре. Еще хорошо, что Алиса позволила катить коляску с Джейси. Она служила ему хоть какой-то опорой. Иначе он давно бы уже свалился без сил.
Его распирало от гордости, когда люди замечали явную связь между ним и ребенком, и тогда забывал о боли. Коб еще никогда не испытывал такого подъема, даже когда завоевывал чемпионский титул. Чистая радость, которую он чувствовал, наблюдая за малышкой, открывала ему что-то новое в себе. Два года назад он вряд ли был готов для подобного чувства. Но два сезона успеха, купленного одиночеством и мучительной тоской, изменили его. Теперь Коб знал, что сумеет быть хорошим отцом, хотя двадцать четыре часа назад и понятия не имел о существовании своей дочери.
Алиса бросила использованную салфетку в ближайшую урну. Интересно, заметила ли она в нем перемену? Нет, он не надеялся, что она снова будет относиться к нему как к мужу. Право на повторный шанс он не заслужил. Но вдруг она снизойдет к его отцовским чувствам и позволит принять хоть какое-нибудь участие в жизни Джейси…
При виде задремавшей малышки, словно подушку прижимавшей к щеке маленького игрушечного пони, у него защемило сердце.
— Коб! Что-то случилось? — Алиса внимательно посмотрела на него.
«БУДЬ ВСЕ ПРОКЛЯТО В ЭТОМ МИРЕ», — хотелось сказать ему, но он только покачал головой.
— Эй, Коб! Коб Гудэкр!
— Прайс Уэлмен! — Коб хлопнул ладонью по протянутой руке друга и крепко пожал ее. — Я не видел тебя несколько лет. Помнишь, ты еще серьезно расшибся?
— А то! — Прайс, настоящий верзила — его тень в два часа дня выглядела такой же длинной, как и в пять вечера, — понурил голову и почесал подбородок. — Прости, Коб, что я подвел тебя тогда… Ну с тем ранчо, которое мы собирались купить в складчину…
— Ладно, дело прошлое. — Коб равнодушно пожал плечами.
— Но, похоже, оно и к лучшему. Если бы ты осел на ранчо и занялся хозяйством, родео бы много потеряло. Я ведь слежу за твоими победами… А это Алиса?
— Привет, Прайс. Как поживаешь?
— Прекрасно. Но куда мне до твоего ковбоя.
— Я слышал, Прайс, — напоминание о его победах смутило Коба, и он решил переменить тему, — что ты с семьей переехал на двадцать миль южнее, поближе к своей родне?
— Да. Как только встал на ноги, мы купили клочок земли и дом. Жена там устроила гостиницу «Постель и завтрак».
— Ну ты даешь! — захохотал Коб. — Сидишь у жены на шее?
— Ну да, как же! — Прайс ущипнул Коба за локоть. — Я поддерживаю порядок в доме, слежу за лошадьми — мы даем их напрокат, — устраиваю верховые прогулки и помогаю спонсору каждый год проводить юношеское родео. А жена заправляет в гостинице.
— Так вы настоящие партнеры. — Алиса пригвоздила Коба укоризненным взглядом.
— Выходит, что так, мэм, — кивнул Прайс.
Опершись на ручку коляски, Коб притворился, что не понял намека Алисы.
— Похоже, вы оба тоже кое-что смыслите в партнерстве. — Прайс многозначительно взглянул на спящую малышку.
Алиса сжала губы и покраснела как маков цвет. Коб обнял ее за плечи и привлек к себе: опасался, как бы она не брякнула сгоряча чего лишнего.
Алиса съежилась от его прикосновения, но промолчала. Он мысленно поблагодарил ее, борясь с искушением прижать ее к себе покрепче.
— В конце концов ты нашел для себя дело, — сказал Коб.
— Конечно, дружище, — усмехнулся Прайс. — Кто бы подумал три года назад, что я буду стоять в очереди за сладостями для детей, а ты — толкать коляску с младенцем?
Коб сделал вид, что смеется. Он не находил в этом ни капли смешного.
— Значит, ты наконец остепенился? — Прайс кивнул на коляску. — Надеюсь, не из-за того, о чем ходят слухи. Я слышал…
— Какие слухи? — В голосе Алисы явно звучала тревога.
— Не верь слухам. Ты же знаешь, сколько болтовни вокруг родео. — Коб сжал ее предплечье и бросил Прайсу такой взгляд, что замолчал бы и койот.
Конечно, рано или поздно придется рассказать Алисе о своем здоровье. Но не сейчас. Сначала — последнее выступление, и тогда он завершит карьеру победителем. Ну а уж потом можно и открыться. А пока у них и так хватает проблем. Да и что ей за дело до его травм. Он сам должен с ними справиться.
— Береги себя, Прайс. — Коб пожал руку приятелю.
— И передай от меня привет своей семье, — добавила Алиса.
Коб развернул коляску, направляясь в противоположную сторону.
— Обязательно, Алиса. В субботу и воскресенье мы будем болеть за тебя, Коб, — крикнул им вдогонку Прайс.
— Что это ты вдруг заспешил? Спасаешься бегством? — Алиса ускорила шаг, догоняя Коба.
— Все, что хотели, мы с ним сказали. Зачем стоять и пережевывать жвачку?
Она только поцокала языком на этот ответ.
Прекрасно. Пусть лучше презирает его за плохие манеры, чем интересуется слухами.
— Почему бы нам не найти скамейку в тени, не посидеть и не поболтать? — Всем своим весом он опирался на ручку коляски, которая жалобно поскрипывала под тяжестью его тела.
— Я бы предпочла как следует размять ноги.
