она была подростком, а этот порог Коб никогда не переступал.
Он помнил себя шестнадцатилетним и знал, как легко молодой человек, жаждущий любви и признания, привязывается к тем, кто старше его. Ему бы заручиться покровительством хотя бы на неделю, на день, на час. Лишь бы создать видимость, что кто-то заметил его, признал его право на существование. Но те, кто греет руки на родео, думают только о себе и об очередном развлечении.
Он чуть поморщился. Запыхавшаяся девушка дышала так глубоко, что Коб слышал шуршание ее блузки.
— Простите, не помню, где мы встречались…
— Ой, вы меня не знаете, — затараторила блондинка. — Я ваша фанатка. И узнала вас по шляпе.
Коб бережно, двумя пальцами коснулся своей шляпы. Девчонка права: такую носит только он. Первые призовые деньги он потратил, заказав шляпу в Остине, штат Техас. Такую же дымчато-коричневую, словно подкопченную дымом, с австралийскими полями и кожаной лентой вокруг тульи. И с тех пор не изменял своему стилю — носил ее гордо, как корону, надвинув на лоб, так чтобы переднее поле всегда затеняло глаза.
— Я так разволновалась, когда услышала, что вы будете здесь выступать, — продолжала изливать свои чувства девушка. — Ведь вы будете здесь работать с Дьяволом.
При упоминании быка, который его преследовал весь сезон, Коб криво усмехнулся.
— Похоже, вы настоящий фанат.
— Еще бы! Ведь это что-то, когда на арене вы и Дьявол! Ох и показали вы ему в начале лета! А потом он сбросил вас прямо на…
— Ну, не совсем так, мэм, но в чем-то вы правы. — Коб удовлетворенно кивнул: значит, он пока еще лучше неукротимого быка! — А теперь, если вы не против, у меня еще неоконченные дела…
— Ой! — Она заморгала, будто бы ожидала большего. — Да, конечно, м-м-м, не могли бы вы… не могли бы вы подписать это?
У него мелькнула озорная мысль, не собирается ли она предложить оставить автограф на ее пышной груди. Но она протянула ему листовку, такую же, как в витрине, и шариковую ручку. Коб тщательно вывел крупным каллиграфическим почерком свое имя. Как-то один ковбой, увидев его подпись, сказал, что она похожа на клеймо, которым на Западе метят скот. Трудно поверить, что это написано человеком.
— Вот. — Он вернул девушке листовку. Блондинка была явно разочарована.
Ну, это его жребий — разочаровывать женщин: он не сумел спасти мать от жестокого никчемного мужа, не уберег свою первую возлюбленную, тоже, кстати, фанатку родео, от саморазрушительного образа жизни. Надеялся, что с Алисой будет лучше, что он, разделив с ней свою жизнь, сможет оберегать и защищать ее от всех невзгод. А кончилось тем, что и она разочаровалась в нем.
Девушка снова совала ему листовку.
— Думаю, могли бы написать название отеля…
— Где вы ее взяли? — Он кивнул на листовку, трепетавшую на ветру.
— Там на кормовом складе целые пачки. — Она ткнула пальцем. — Но я думала, может быть…
— Знаю, что вы думали, дорогая, и польщен, — солгал Коб и добавил: — Почему бы вам, не найти местного владельца ранчо, чтобы он заботился о вас? Зачем тратить время на заезжего ковбоя, который нынче здесь, завтра там?
Блондинка, задохнувшись от ярости, возмущенно открыла рот.
— Впрочем, поступайте как хотите. — Он пожал плечами. — А теперь, извините, дела. До свидания, мэм.
Коб повернулся на каблуках и зашагал прямо к кормовому складу, чтобы взять одну из листовок, которой предстояло стать первым шагом мисс Алисы Картрайт в новую жизнь.
Пу-у-уф!
Сверкающие золотистые искры рассыпались по темному небу. Алиса запрокинула голову и вместе с толпой испустила восторженное «О-о-о-ох!».
Великий день. Отличное начало новой жизни. Она раздала десятки визитных карточек и назначила встречи с несколькими потенциальными клиентами. Но самое главное — она действовала четко и уверенно, как настоящая профессионалка. И у нее еще осталось немного времени побыть с дочерью, которая сейчас вместе с бабушкой и дедушкой стояла на главной трибуне и радовалась шоу.
Алиса откинула назад волосы. Ей нравилась новая стрижка. Она чувствовала себя дерзкой и сексуальной. Первый раз с тех пор…
Нет. Она обещала себе не думать о Кобе. День прошел так хорошо, что не стоит вспоминать прошлые поражения и ошибки.
Пронзительный свист спутал ее мысли.
Высоко-высоко в небе взорвался фейерверк, залив лучами желтого света запрокинутые головы собравшихся. Среди моря лиц, с удовольствием наблюдающих за феерией, одно не обратилось к небу. И раньше чем волшебные россыпи огней зашипели и погасли, Алиса поймала на себе взгляд этого человека. Один-единственный, мимолетный, но от него похолодела душа.
Дымчатая шляпа с техасской тульей и австралийскими полями. Она могла поклясться, что уже видела ее. Вытянув шею, вглядывалась в темноту, в весело галдевшую массу людей, но ничего не видела. Неужели игра воображения?
Алиса привычно потянулась к волосам, но новая стрижка не позволяла намотать прядь на палец. Глубоко вдохнув, она расправила плечи, потом медленно выдохнула и провела ладонями по бежевой мини- юбке: спокойно, новая Алиса Картрайт полностью владеет собой.
Пу-у-ф-ш-ш-ш. Очередная ракета взорвалась в небе.
Привиделось, убеждала она себя, любуясь фейерверком и стараясь не смотреть на освещенную толпу. Хотелось обрести прежнюю уверенность, хотя она и понимала, что вряд ли ей это удастся. Прежде всего ровное дыхание, но каждый глоток воздуха, попадавший в легкие, имел какой-то странный привкус и действовал как глоток шампанского. Она старалась смотреть только в небо, но безуспешно…
— А-а-а-ах! — приветствовала толпа очередную россыпь искрящихся огоньков.
Алиса тревожно озиралась, пытаясь отыскать глазами шляпу Коба Гудэкра, его ковбойскую корону. Так потерпевший кораблекрушение моряк ждет появления спинного плавника акулы.
Вот. Она увидела шляпу. А потом и ее владельца. Это был Коб. Он направлялся прямо к ней. И выглядел так, будто уже заполучил ее…
Мерцание в небе поблекло, и все опять погрузилось во мрак.
Пульс начал бешеную гонку. Она резко повернулась, надо немедленно уйти. Да, она хотела, чтобы он вернулся, но не так внезапно. Ей надо больше времени. Надо подготовиться. Надо исчезнуть, пока он не добрался до нее.
— Простите, — без конца повторяла она, проталкиваясь к спасительному дому.
Поп. Поп-поп. Поп-поп-поп.
Неистовый треск шутих почти оглушал Алису, но она продолжала пробираться вперед. На ступеньках огромного белого дома она расслабилась и бросила последний взгляд на толпу.
Никакой шляпы. Акулий плавник исчез. Алиса моргнула.
Фонтан красных и синих искр взметнулся в небо и осветил с высоты землю.
Никакого Коба Гудэкра.
Алиса вздохнула: чего только не померещится в такую ночь…
Сегодня она впервые попробовала вкус успеха. И твердо решила не сломаться и не сгореть, как это случилось три года назад, когда она впервые попыталась встать на собственные ноги. Что заставило ее сейчас бежать в страхе, будто прежняя Алиса? Коб Гудэкр. Символ ее величайшего провала.
По правде, сама мысль, вызвавшая страх, смехотворна. Коб здесь? На ранчо ее родителей? После трех лет, когда он исчез, даже не попрощавшись?
Она выдавила из пересохшего горла смешок, покачала головой и повернулась, чтобы войти в дом.
П-п-ф-ф-ш-ш! Бух! Бах! Трах! На усеянном звездами небе расцвел гигантский, переливающийся всеми цветами радуги букет. П-п-п-т-т-т-ш-ш… П-п-п-тш… П-п-п-т…
