пользуются. Всегда. И зачем только наши Владычицы с ними мирный договор заключили?
— О том, что когда нас только в класс объединили, ты мне даже понравился, — объявил я и рывком высвободил руку, за локоть которой он успел меня схватить, чтобы не пустить к своим.
— Что? — заорал этот переросток у меня над головой, и тут его осенило: — Стой… — Он шагнул ко мне и растерянно захлопал своими серыми, как речной туман, глазами: — То есть в том самом смысле?
Лицо у него сделалось таким озадаченным, что я, вместо того чтобы дальше нарываться на драку, улыбнулся. Шагнул к нему. Это не я. Не я! Кто-то другой, за меня.
— Расслабься, — дотянувшись, положил руку ему на плечо. — Когда это было? Теперь я тебя ненавижу так же, как…
— Он хочет, чтобы мы все пришли.
Что? Обернувшись, я увидел нашу старосту. Вид у нее был озадаченным. Что этот психолог ей сказал, пока меня не было?
— Зачем? — спросила у нее Илюизмена.
— Сказал, что это не дело, посланцев засылать. Он не умирающий, чтобы от общения с любимыми, — это слово она выплюнула, — детками утомиться и сдохнуть по молодости.
Узнаю Андрея. Только он мог решиться так ее отчитать. Улыбнувшись, представил, в каких интонациях это, скорее всего, было сказано. Уж я-то успел кое-что в этом парне понять.
Алиэль дернулся и сбросил мою руку. Не очень-то и хотелось. Но стоило сделать шаг к своим, он снова схватил меня за локоть.
— Еще поговорим, — зашипел, склонившись ко мне. И отпустил.
Ну и поговорим. Нечего меня запугивать. Или наш Алый, как его Андрей прозвал, давно на смертельной дуэли не бился?
Долго же они шли. И это, как призналась мне Ира, от следующего поворота коридора, где, по ее словам, собрался весь класс? Да опять небось что-нибудь не поделили. Надолго их явно не хватило. Беспредельщики! Испытав беспричинный приступ умиления и почти сразу осознав, что он относится к моим «милым», когда спят зубами к стенке, деткам, я расплылся в широкой улыбке.
— Что же сразу вместе не пришли? — спросил и доверительно сообщил: — Я не заразный.
— Да? — недоверчиво протянул рыжий Том и сморщил нос, словно принюхиваясь. — Тебя тут, по ходу, отпаивают марсовной смесью.
— Не знаю, как та хрень называется, но гадость редкостная.
— Зато общий тонус организма поднимает, — подал голос Кар.
Я обратил внимание, что он в этот раз держался рядом с Лией. Интересно. Но потом.
— И что же выходит, вы так эффективно сражались вместе, а теперь лапки кверху — и снова в кусты?
— Ты ничего не понимаешь, — за светлую половину класса ответила Ира.
— Абсолютно ничего, — пропела Иля.
Но тут всех удивил Машуля, который в наглую подошел к кровати, не став топтаться в изножье, и снова лег рядом со мной.
— Ты что делаешь? — вскрикнул Алый.
Машка фыркнул мне в ухо и обнял поперек живота. Не стал рисковать и тянуться до груди. К тому же так как я сидел, нам обоим было удобнее именно так.
— Что это значит? — пробасил вездесущий Улька, хмуря белые брови.
— А что это может значить? — невинно осведомился я.
— Вы теперь с ним? — холодно уточнила Ира.
— Нет. Как уже говорил, я сам по себе. Просто в ногах правды нет. А сесть здесь больше некуда.
— Да? Только что-то он не сидит, а лежит на тебе, — пробурчал возмущенный Алый.
— И что?
— Это… непристойно! — поддержал одноклассника светлый рыцарь.
Я пожал плечами.
Машка, судя по всему, развязно улыбался им всем и сразу, мне было не видно. И фиг бы с ним. Похоже, он теперь так за мой счет самоутверждается.
— Мне тоже стоять неудобно, — вдруг объявила Иля и забралась на постель с другой стороны от меня. Устроилась деликатнее, чем Машка. Но тоже, можно сказать, со мной в обнимку. Я подумал и возражать не стал. То, как загорелись в этот момент глаза девушки, меня покорило. Не удержавшись, прокомментировал:
— Завидуй молча, не ревнивая ты наша.
— Откуда ты знаешь, что не ревнивая?
— Ледяное сердце не умеет ревновать или я не прав?
Все смолчали, Ира набрала воздух в легкие, чтобы высказаться, но неожиданно фыркнул Алый.
— Это точно! — прокомментировал он в ответ на вопросительный взгляд.
Похоже, Машка не соврал. Ира у нас, оказывается, местная знаменитость.
— Так что ты теперь ответишь на мое приглашение? — промурлыкала Иля так, чтобы все слышали.
— Приглашение? — уточнил я, хотя приблизительно представлял, на что она намекает.
Темная провела острым ноготочком по моей щеке.
— Я позвала тебя стать моим.
— И после этого ты еще будешь добиваться, чтобы мы с ними подружились? — зашипела Ира, превратившись в разгневанную фурию.
Я вздохнул.
— Ир, ну вот как тебе не стыдно? — спросил ее таким тоном, что эльфийка стушевалась.
— Знаешь, — после паузы выдала она, — не стыдно!
— А ты хоть поняла, о чем я?
Она промолчала. Я с серьезным выражением лица объяснил:
— В чем ты обвиняешь Илю? В том, что она оказалась шустрее тебя и предложила мне союз? И, заметь, сексуального подтекста в ее предложении я не увидел, в отличие от некоторых.
— Но она же сказала, что хочет, чтобы вы стали ее мужчиной? — запротестовал Улька, мой «любимый» борец за правду.
Иля презрительно фыркнула, скосив на него глаза. Я пояснил.
— В темноэльфийском обществе каждая женщина имеет свой, где маленький, где побольше, но клан. И далеко не всегда, как я понял, это объединение кровных родственников. Сейчас она считает своим маленьким кланом темную половину вашего класса. Она всего лишь предложила мне занять их сторону. А Ира, хоть и поняла, о чем речь, взбесилась, что первая не додумалась сделать это. Наглости не хватило.
— Это правда? — вдруг спросила Лия и подошла к подруге.
Ира отвела глаза:
— Правда.
— Почему ты… — но задать свой вопрос Пауль не успел, я перебил его.
— Так вот, не вижу причин принимать чью-то сторону. Предлагаю вам союз. Равноправный. И открытый.
— То есть хочешь, чтобы мы объединились, так? — спросила Ира, дождалась моего решительного кивка и снова отвернулась. — Ты не понимаешь, о чем говоришь.
— Очень даже понимаю. Вы сами во всем виноваты. Причем, как я понял, первая агрессия в вашем классе исходила именно от светлых.
— Да? — ледяным тоном уточнил Алый. — Это он тебе сказал? — И кивнул на Машку. Тот хмыкнул.
— И что? Соврал? — спросил я у светлого.
— Ты не знаешь, как все было. Они…
