Темная смерила меня долгим задумчивым взглядом.
— Ладно, я понял, — поднял руки, демонстрируя, что сдаюсь. И обратился к светлой: — Ир.
— Ты, как всегда, соображаешь быстрее многих, — прозвучал комплимент в мой адрес, но мне он показался несколько сомнительным из-за того тона, каким был озвучен.
— Ладно, — отмахнулся устало. — Идите на пары. И извинитесь там за меня перед вашим преподом, а то, мне кажется, он не так понял, что я ему сказал.
— Все он понял, — сообщила Иля. — Он просто терпеть не может, когда к нему кто-нибудь на пары опаздывает и во время лекции прерывает. А тут ты заглянул.
— А ты, я так понимаю, один раз опоздала? — осенило меня.
Илька на это лукаво улыбнулась:
— Да. Пару раз. Но теперь мне можно.
Ирка рядом фыркнула и подняла на меня смеющиеся глаза:
— Она его на дуэли победила, только об этом никто не знает. Вот он и нервничает, когда с ней сталкиваться приходится.
— А ты как узнала? — довольно резко бросила Иля.
Ирка хмыкнула, взяла «подругу» под руку и как заправский заговорщик сообщила:
— У меня свои источники.
На этой интригующей ноте мы и расстались. Я потопал в классную комнату, искренне надеясь, что не заблужусь. Признаться, знал бы я тогда, что там меня уже ждут командоры, с которыми мы вроде на завтра договорились, специально бы не туда свернул и блуждал бы по университету до вечера, но — не судьба.
Глава девятая
Командоры, командоры
Сюрприз вышел неприятным: я как-то не ожидал с ними так скоро увидеться. Стоило зайти в аудиторию, которая по моим прикидкам должна была быть пустой, как там обнаружились командоры. Светлый сидел на учительском столе, закинув ногу на ногу, а темный все так же подпирал дальнюю стенку, где было больше тени. Теперь мне стало известно из-за чего.
— Привет, — бодро сказал я и по тому, как Мурка отлепился от стеночки, понял: то, что запланировал на завтра, плавно переносится на сегодня. Вот засада! Ведь думал, что успею подготовиться. А теперь что?
— Андрей, мы бы хотели перенести нашу, как ты выразился, групповую терапию, — сообщил Мурка.
Вздохнул.
— Хорошо. Пойдемте. — А что я мог ему на это сказать? Не послать же после того, как сами осознали необходимость моего вмешательства и приперлись. — Кстати, Барсик, спасибо за передачку.
Светлый слез со стола и как-то странно на меня посмотрел. Ничего не сказал. У меня закралась робкая такая мыслишка, что Барсим на взводе. С чего это вдруг?
— Мурка, а вы не… — начал, но наткнулся на непроницаемый взгляд алых глаз.
Понятно. Тут ни один, ни другой мне ничего не скажут. Ну ладно. Достал из кармана ключ, обнаружив помимо него еще и ту самую карточку с вожделенной премией, улыбнулся про себя, предвкушая, и пошел открывать дверь лаборантской.
— Проходите, чувствуйте себя как дома, — объявил, заметив, насколько вытянулось лицо Мурки, когда он наконец обозрел мои «хоромы».
— И ты предпочел остаться здесь вместо того, чтобы… — начал было он, но я перебил.
— Знаешь такую болезнь, как клаустрофобия?
— Нет.
— Боязнь замкнутых пространств, — объявил протиснувшийся в сторону кухни Барсик. Втроем в моей прихожей нам было не повернуться.
— Ну вот, у меня в ваших огромных апартаментах развивается то же самое, только наоборот.
— Боязнь открытых мест? — уточнил Мурка.
— Да. И ладно бы они были просто большими и открытыми. Так у вас там еще и мебели кот наплакал. Так что, мне тут привычнее и спокойнее. К тому же здесь прямой выход в Интернет.
— Что это?
Я отмахнулся.
— Потом как-нибудь объясню. Ладно, пойдемте, что ли, на кухню. Чайник поставлю?
Они прошли. Стула у меня было всего два, как я уже когда-то говорил. Поэтому только командорам и хватило. Гости сели за стол друг напротив друга. Я принялся спешно ставить на плитку чайник и разыскивать три относительно приличных бокала. Попадались то со сколами, то и вовсе без ручек. Наконец нашел то, что искал, и повернулся к напряженно следящим за мной мужикам.
Вообще, к Мурке такое определение хорошо подходило: здоровенный темно-шоколадный негр с длинными-предлинными ушами, торчащими в разные стороны, в каждом из которых болтался целый ряд серебряных сережек без камней (просто колечки), с седыми бровями, белыми ресницами, словно выкрашенными какой-нибудь специальной краской или белой тушью — я у одной из своих бывших пассий такую видел. Барсик выглядел немногим старше меня, хотя мы могли с ним сойти и за ровесников. Ярко- красные волосы, высокие скулы, миндалевидные глаза, кончики ушей, выглядывающие из пышной на макушке и гладкой на концах шевелюры, на этих самых кончиках сережки с камешками. Красными, под цвет волос. Тонкие руки пианиста, субтильная фигура. Гибкий, стройный, с узкими бедрами, точнее, просто обалденной линией бедер и ягодиц. Если бы он был человеком, я бы засмотрелся. Могу понять Мурку. Насколько просек, в этом-то и заключалась их самая основная проблема.
— Ну что, сами поделитесь или мне сразу в лоб сказать, в чем самый главный ваш глюк?
— Иногда ты выражаешься… — Барсик скривился и повращал в воздухе кистью правой руки.
— Ну да, как трубочист, — хмыкнув, подтвердил я.
— Кто-то из студентов сказал?
— Кажется, Иля или Ира. Не помню.
— Они правы, между прочим, — поджав губы, укорил светлый.
Я пожал плечами. На плите подал мелодичный свист чайник. Полез в шкаф за заваркой. Что бы выбрать?
Пока решал, заговорил Мурка. Спокойно так, обстоятельно. Иного я от него и не ожидал.
— Мы просто никак не можем прийти к согласию.
— По какому вопросу?
— По всем, — встрял Барсик. Я стоял к ним спиной и не видел, но, кажется, он в этот момент прожег взглядом темного командора.
Нюхал пакетики с заваркой и думал. Чай — моя слабость, да и не мешало бы организовать передышку, пусть небольшую. Командоры за спиной молчали.
— Кто в этот раз был зачинщиком? — спросил, выбрав классический зеленый чай в особых гранулах, которые при заваривании разворачивались в полноценные листья.
— Ну я, предположим, — после паузы буркнул Барсик.
Мурка смолчал.
— Так понимаю, что именно с тебя обычно все начинается?
— И что с того?
Ответил не сразу. Засыпал чай в заварочный чайник, залил кипятком. Закрыл крышкой. И только после этого повернулся лицом к гостям. Оба смотрели на меня, но не друг на друга.
— И что тебя в нем так бесит?
— Он темный! — мгновенно среагировал Барсим.
