Потом, стряхнув ночную тишь,Вдруг стало утро шевелиться;Жизнь пробуждалась; даже птицаЗапела на одной из крыш.А женщина, бледна, тускла,Медлительными шла шагамиПод газовыми фонарямиИ в сердце боль свою несла.
1LES SILHOUETTES[13]Легли на гладь залива тени,Угрюмый ветер рвет волнуИ гонит по небу луну,Как невесомый лист осенний.На гальке черною гравюрой —Баркас; отчаянный матрос,Вскарабкавшись на самый нос,Хохочет над стихией хмурой.А где-то там, где стонет птицаВ невероятной вышине,На фоне неба, в тишинеЖнецов проходит вереница.
Над миром властвует дремота,Лежит безмолвие вокруг,Немым покоем скован луг,Затихли рощи и болота.Лишь коростель, один в округе,Тоскливо стонет и кричит,И над холмом порой звучитОтветный крик его подруги.Но вот, бледна, как неживая,В испуге, что светлеет ночь,Луна уходит с неба прочь,Лицо в туманной мгле скрывая.
Когда священник пылкий, молодойИз тайны тайн вкушает первый разПлоть Бога — узника гармонии святой —И с хлебом пойло пьет, войдя в экстаз,Нет, даже он не в силах испытать,Что было в ночь, когда глаза моиМетались на тебе, и протоптатьЯ пред тобой колени мог свои.О, если б я чуть меньше был влюбленИ если бы чуть больше был любимВ те дни, под звон веселья, ливня звон, —Лакей Страданья — я не стал бы им.Но счастлив, что я так тебя любил,Хоть голос боли до сих пор жесток.Подумай, сколько сменится светил,Чтоб сделать голубым один цветок.
